Здесь что, не слышали о возрастной коррекции?
А Диксон уже работал. Шагнув навстречу, он расцвел в своей фирменной улыбке номер четыре.
Номер первый предназначался молодым женщинам, второй – офисным клеркам, номер три годился для клуш, облепленных младенцами.
Сейчас в лице напарника в точных пропорциях сочетались радость от встречи, доброжелательное внимание и бездна уважения.
Все правильно. Как раз для благоденствующего возраста.
– Рад приветствовать вас, миссис Эштон!
Он даже руки развел, будто приготовился обнять ее.
– Еще шаг – и нарушите границы частной территории, – жестко предупредила старуха.
Улыбка Диксона увяла.
Она остановилась неподалеку – так, чтобы цепочка из камней, выложенная на земле, оказалась между ними.
– Что вам здесь нужно?
Хильфингер перехватил эстафету:
– Миссис Эштон, мы представляем компанию «Ай-рен Индастриз»…
– Я знаю, кого вы представляете, – оборвала старуха. – Так вот, заявляю в присутствии этого клоуна, – она кивнула в сторону побагровевшего полицейского, – что Тома вам не видать, как своих ушей.
– Тома?
– Наш робот.
Диксон с Хильфингером обменялись понимающими улыбками.
– Миссис Эштон, антропоморфизм по отношению к бытовым роботам – явление весьма распространенное, – снисходительно заметил Хильфингер. – Однако надо понимать, что…
– Всего хорошего.
Старуха развернулась и направилась к дому.
Хильфингер побледнел от бешенства. Да что она себе позволяет, эта заплесневелая карга?
– Ваш робот будет изъят через пять дней и переработан, – с наслаждением отчеканил он в худую спину. – Весь ряд моделей «ДжейБиРоботс» признан не соответствующим нормативам и подлежит замене.
Старуха остановилась. Повернулась к нему.
– Вы не посмеете забрать у меня Тома!
– Это государственная программа, миссис Эштон, – сладко улыбаясь, вступил Диксон. – Нам очень жаль, но ваш робот опасен. Да, процент сбоев невелик, но он есть. И что самое ужасное, агрессия всегда обращена на детей. С вами ведь живет внучка, миссис Эштон?
Она молча смотрела на него.
Диксон уткнулся в страницу на экране.
– Эм, эр… Ну да, Милисент, пять лет. Ах, миссис Эштон! Неужели привычка к бытовой технике может оказаться сильнее беспокойства за собственное дитя?
Он скорбно покачал головой.
– Послушайте, вы! – В голосе старухи прорезалась плохо скрытая ярость. – Не смейте совать мне под нос всю эту чушь насчет пострадавших детей. Нет никаких подтверждений…
– Комиссия! – воззвал Диксон. – Факты! Эксперты!
– Ваши комиссии и ваши купленные эксперты, – отрезала она. – Вы просто воспользовались тем, что все вокруг помешаны на безопасности. Разговор окончен. Чтоб больше вас здесь не было!
