— Нам будет удобней в помещении, — Матвей показал на закрытую дверь, Роза отмерла и начала выпутываться из железного захвата Глеба.
— Да, да, — пыхтела она, пытаясь оттолкнуть руку Глеба, пока мужчины буравили друг друга глазами. Два самца, скажите пожалуйста, а как насчет нее, она же сейчас задохнется, тыкаясь носом во взопревшую грудную клетку Глеба.
— Может вы отпустите… Мусю? — произнес Матвей с такой интонацией, что Розе стало страшно, реально, что там страшно, у нее подкосились ноги.
— Да, да, — вырвалась, наконец, Роза и, не разбираясь, что послужило причиной резкого отрывания посторонних рук от ее тела, рванула к двери и стала открывать замок, чтобы с хлопком закрыть дверь.
За дверью Роза попыталась отдышаться. Ох уж эта атака тестостерона. Они недоразумением меряются, а ей нюхай потные подмышки! Спустя пару минут, а может, секунд, дверь открылась, и вошел старший богатырь, посмотрев внимательно на Розу.
— Прошу прощения за невольное вторжение на личную территорию, — Роза распахнула глаза и посмотрела на говорящего. — Мне показалось, что внимание этого мужчины вам неприятно, — Матвей посмотрел внимательно на Розу и у той побежали мурашки по всем, даже самым интимным, местам.
Да такие шустрые мурашки, что впору было бежать под ледяной душ и отправить пальцы в незамысловатое путешествие.
— Спасибо, — пробурчала Роза.
Вернулась Роза домой поздно вечером, как всегда, почти ночью. Мама исправно доложила о происшествиях за день, их было не так и много, день выдался спокойным, хотя бы для базы. Никто не напился, не дрался, не потерялся, и даже Розенберг М. не жаловался на плохое питание или недостаточно тщательную уборку.
А он мог. За неделю пребывания «Русского богатыря» на базе Роза поняла, что старший тренер и руководитель — это практически диагноз. Благо, жалобы были незначительные, при этом все поняли, что с Розенбергом лучше дела не иметь. Еда должна подаваться в строго оговоренное время, никаких отхождений от меню он не терпел и самодеятельности не признавал. Полотенца менялись ежедневно, так же проводилась уборка.
Интересно, что причуды с уборкой касались исключительно домика десять, в восьмом появился график дежурств, и обалдевшая уборщица долго разглядывала плакат, приколотый к стене.
— Ишь, воспитывает пацанов, — уткнув кулаки в костлявые бока, громко возмущалась Галка.
Уборщица, ей было около сорока лет, работала не по трудовой книжке и раз в пару лет уходила в декретный отпуск на две недели. За время, пока она работала у Розы, Галка родила троих, а сколько у нее всего было детей, Роза точно не знала. Галка была тощей, острой на язык и постоянно выходила замуж, от каждого мужа и рожала. «А какая это семья без дитяти», «Мужику обязательно свой ребенок нужен». В итоге, ни семьи, ни мужчины Галка не имела, оставались только дети и пособие на них, что, кажется, устраивало Галку, на жизнь она не жаловалась, как и на внешность.
