— Считаешь себя однодневкой?
Ухмылка на его лице взбесила Гермиону, и она, направляемая бушевавшими в ней гормонами и страхами, вскочила с кровати и, невзирая на обнажённый вид, вскрикнула:
— Нет, не считаю, но ты выставил меня и предложил денег, как какой-то шлюхе!
Его взгляд изменился, но он продолжал молчать, рассматривая её тело, от всклокоченных волос до промежности.
— Сядь и прикройся, — последовал почти приказ. — Иначе разговор отложится ещё на несколько часов.
Она хотела возмутиться, что не собирается снова отдаваться ему, но поняла, что он и спрашивать не будет, а она позволит всё, потому что не может иначе. Не с этим мужчиной.
С какой лёгкостью и иронией она отшивала хоть и редких, но поклонников, только однажды переспала с однокурсником в Америке, поддавшись скорее любопытству, чем желанию. Но с Гарри. С ним всё было иначе.
Она села и сразу завернулась в одеяло, но тут же задрала подбородок, чтобы напомнить скорее самой себе, что она гордая и независимая женщина.
— Я, помнится, не угрожал тебе, а предложил, — с ухмылкой сказал Гарри, наблюдая за её внутренними метаниями.
— Примерно так же Волдеморт предлагал чистокровным стать Пожирателями, — фыркнула Гермиона.
Гарри дёрнулся от ненавистных слов, но улыбнулся.
— И как же?
— Как хищник прыгает на добычу. Ты совершенно не оставил мне выбора.
Он улыбнулся шире, было видно, как ему понравились её слова. Он встал и подошёл ближе, невообразимо прекрасный и мощный в белой рубашке, брюках и форменной мантии аврора.
— А понесла ты от меня, тоже заявляя мою власть над тобой?! — спросил он серьёзно.
— Что?! — она снова вскочила. — Этого никто не знает, кроме… Я убью Мари. Это Малфой, да? Больничный кобель, чтоб его.
Гарри вдруг искренне рассмеялся, слушая её ворчание.
— Точно, он и мою помощницу совратил. Рад, что ты осталась неприступной. Ведь так?
— Пф, — Гермиона закатила глаза и плотнее запахнула одеяло. — Да я как вспомню его лощёную физиономию, меня передёргивает. Помнишь, как он меня грязнокровкой называл?
— Почему ты перестала писать мне? — вдруг спросил Гарри с серьёзным лицом и подошёл ещё ближе.
— Но я писала тебе! — воскликнула Гермиона, удивившись. — Каждый месяц, пока ты не стал чемпионом в девяносто пятом году. Сначала я подумала, что ты занят подготовкой к Турниру, а потом решила, что больше не нужна знаменитому Гарри Поттеру.
Его выражение лица напугало её, и она снова села.
— Ты не получал моих писем, — не спрашивала, а утверждала она, и Гарри покачал головой. — А сам писал?
