— Обратный путь?! К Мутноглазому нашему с его отрядами?
Куда угодно, хоть к ялдабродам в гости, но не назад! Уж лучше тут осесть. Еда, хоть и скудная, есть — не пропадем.
— Якорь волочить — тоже не так просто — то и дело кусты да коряги. Да и толку не так много — где-то камень, где-то галька, след прерывистый, легко пересечь и не заметить.
— Здесь нас не ждет ничего хорошего. Здесь никаких ключей и в помине нет — ни горячих, ни вонючих. Где возьмем поплавень?
Через срок телунды потеряют плавучесть, без транспорта останемся. Жилье нормальное не построишь. Меди тоже, похоже, нет, да ничего нет — камни, и те поодиночке разыскивать надо. Да и мало прошли. Вдруг Мутноглазый и сюда дотянется своими погаными руками?!
— Вряд ли дотянется, но место мне тоже не нравится. Давайте идти и идти вперед. Туда, куда чутье подсказывает. Не может же эта тягомотина быть бесконечной.
— Идти, так идти, хоть к ялдобродам, хоть прямиком в преисподнюю! А ну, налегай! — Кобулаки натянули стропы, улзени радостно засверкали и зачирикали, носясь кругами. Телунды одна за другой, чуть проехав по илу, тяжело поднялись, караван отправился наудачу.
Так они и шли не спеша по унылой пустынной равнине, благо кобулакам хватало растений, а беглецам с улзенями — моллюсков.
Говорили мало, да и не о чем было говорить, разве что иногда делились мечтами о неведомых приветливых краях, куда они когда-нибудь обязательно попадут. Были огорчения — умер старый умный улзень — и радости — родились три мальца-улзеня, — нашли кусты пупырышника — попировали и пополнили запасы. Сознание съеживалось от однообразия пути. То прилипнет и крутится в голове глупый мотивчик, то одолевают грезы о домашней пище. Сколько они так шли? Полсрока, срок, а может, все полтора. Сколько они прошли? Для этого нужно знать, как петляли, а это одному Ензидрину известно. Так и шли, пока не набрели на небольшой овраг.
Наконец-то встретилось хоть что-то, кроме редких кустов и камней! Караван пошел вдоль оврага, который становился шире и глубже, превратившись в ущелье. Беглецы прибодрились и повеселели. Вдруг улзени резко поднялись вверх и замерли издавая отрывистые щелчки. Кобулаки тоже встревожились и замедлили ход.
— Что там?.. — пробормотал возница. — Судя по улзеням, ничего хорошего.
Все собрались у головной телунды. Никто ничего не понимал.
Там, впереди, не высвистывалось ничего необычного.
— Нет там ни жмора… — сказал старший беглец. — Стойте, всем тихо! Слушайте! — он свистнул, что есть силы.
