- Прости, прости, папочка милый! Прости, прости!
...............
Кажется, пыталась разбить голову о пол и в безумном ужасе все кричала:
- Прости, прости, прости, прости, папочка милый, милый!..
Надо мной стоял Сергей и тряс за плечо: "пощади маму, пощади", - хрипел он, а я ничего не понимала и кричала:
- Прости, прости, прости...
...............
Потом сидела в углу и смотрела, как двигалась по комнате мама. Она была без лица... Зачем-то копошилась у стола. Потом будто по воздуху поплыла ко мне:
- Садись обедать...
- А он меня не простил?
- Да полно тебе, дурочка!
Она повела меня за руку и посадила за стол.
...............
Потом, кажется, спали, а я не спала. Все слушала свое сердце. Оно стучало:
- Не простил, не простил, не простил...
5 декабря.
Мама и Сережа утром пошли в больницу. Я очень хотела пойти с ними и не смела попроситься. Они ушли, а я осталась с Борей. Боря плакал, а я смотрела на него и молчала.
Потом пришли мама и Сережа, а с ними Митя и Тонька. Господи, Митя курит! Достал из кармана два фунта хлеба и денег еще. Подает маме:
- Это вам на мясо.
А потом... потом заложил нога на ногу и курит. И лицо сытое, как всегда. Как он может? Как может? Слышу, он говорит:
- Феюша, я сегодня ничего не пил. Поставь самоварчик.
...............
А за чаем Митя вдруг спрашивает маму:
- Как же это он скоро так?
У Сережи сурово сдвинулись брови, а мама всхлипнула:
- Да, да, словно пошутил с нами... Вчера свезли, а сегодня умер. И вдруг она запричитала:
- Ах, Митенька, если бы я знала, разве бы я...
И сразу, точно чего-то испугавшись, оборвала.
Я поняла, почему она оборвала. Ага!.. "Если бы я знала". Да, да, и она виновата. Он и ее не простил.
Посмотрела ей в глаза с внезапно вспыхнувшей ненавистью. И она тоже поняла. Я видела, как она жалко смутилась, как задрожала губа и наполнились слезами глаза. Так и надо. Так и надо. Зачем мучили его?
...............
Вечером нужно было перемыть кухонную посуду. Захватила полотенце и пошла на кухню, но перед дверью остановилась и задрожала в безумном страхе перед мыслью, что одной придется быть в кухне.
Закусив до крови губы, вошла. Кухня крохотная. Все углы ярко освещены электричеством, но в глаза бросилось черное окно. Какое оно черное! Опять задрожала. Повернулась спиной к окну и лихорадочно начала перемывать посуду.
И вдруг от новой мысли зашевелились волосы на голове и стали приподниматься. Там в черное окно смотрит папа. Знаю, знаю. Да, да, он смотрит на меня, на мой затылок. Он не простил меня.
