Я была рада за них и за то, что хоть кому-то в этом мире удается обрести друг друга, несмотря на расстояния. Но в то же самое время я была в полном отчаянии, так как совершенно не знала, куда переезжать. Возвращаться к старому хозяину? Об этом не могло быть и речи. Надо перекантоваться где-то всего лишь месяц, а дальше у меня уже начнется стажировка, и будут деньги. Но как? Что я могу найти сейчас так быстро и с моими скудными финансами?
Решение в очередной раз нашлось неожиданно – свалилось, точно манна небесная. Конечно, я предпочла бы, чтобы это было что-то более интересное, но я уже привыкла, что в моей жизни ничего не бывает просто.
«Манна» представляла собой очередного одинокого пенсионера, жившего в соседнем доме, ищущего жильца в пустующую комнату за скромную плату. Вариант мне подсказал менеджер отельчика на нашей улице, с которым мы часто общались, пока я ждала свое белье в «Laverie». Плюсом было то, что мне не надо было мучиться с перевозкой вещей, а также то, что в этот раз у меня все же была собственная комната с дверью, и мне не надо было выполнять никаких обязательств по дому, потому что их выполнял сам хозяин. Что, собственно, оказалось и главным минусом, потому что очень быстро у него проявилась маниакальная чистоплотность, выражающаяся в часовых выдраиваниях квартиры и в постоянном отчитывании меня то за капли воды на полу, то за неровно расставленную обувь.
Но мне было грех жаловаться. У меня не имелось на тот момент ни возможности, ни сил на поиски. Все время уходило на подготовку к выпускным экзаменам, зато у меня хотя бы было свое личное пространство для спокойных занятий.
Когда проблема жилья была решена, я смогла посвятить себя поиску места стажировки, которую мне необходимо было начать уже через месяц. Как оказалось, наша школа никак нам с этим не помогала, так что каждый оказался предоставлен сам себе.
Конечно, предложений стажировки было миллион, плюс я была просто идеальным кандидатом – полноценный менеджер, готовый вкалывать «за копейки». Проблемой было отсутствие французского языка. Несколько звонков от работодателей закончились уже на моей фразе, что я не говорю по-французски. Поэтому поиск существенно сужался компаниями, где нужен был только английский.
За эти месяцы я не только не смогла мало-мальски изъясняться на французском языке, у меня вообще появился какой-то блок. И все из-за французов, которые упорно отказывались понимать меня, переспрашивая: «Пардон? Я не понимаю», или исправляя сказанное мною со своим идеальным произношением. Мне казалось это проявлением ужасного высокомерия и неуважения к чужим усилиям, и, видимо, в знак протеста мой мозг упорно отторгал этот язык.
