Довольная новым приобретением в телефоне, вечерним походом в кино на жизнеутверждающего «Артиста», и вообще тем, что даже в дни холода и грусти в этом городе так легко найти приятных знакомых из самых разных стран и почувствовать себя не одной, я была полна ощущений, что жизнь налаживается.
Но разве в моей жизни может быть что-то гладко? Часы показывали десять вечера, мы с Рави допивали мохито после нашего полуромантического «валентинского» ужина в атмосфере маленького оазиса в кафе напротив Центра Помпиду, когда мне пришла тревожная эсэмэска от моей соседки по квартире:
Нас ограбили. Полиция уже приходила составлять протокол.
Я была абсолютно шокирована подобной новостью, и начала судорожно вспоминать, что ценного было в моей комнате. К своему облегчению я поняла, что ничего. Я даже и не знала, радоваться или плакать, что почти к тридцати годам у меня даже нечего было украсть. Все равно хороший вечер был испорчен. Я распрощалась с Рави и отправилась домой оценивать ущерб. Дома все было по-прежнему, ничего не выдавало присутствия воров, кроме того, что в моей комнате на полу валялись кое-какие вещи, а также отсутствовал мой ноутбук и электронная книжка.
И кому понадобился мой компьютер – это был самый старый на свете дивайс. И все же мне стало так горько на душе. Мой ноутбук и моя электронная книжка, хоть они ничего и не стоили, были самым ценным из того, что у меня имелось и что скрашивало минуты моего одиночества.
У моей соседки, по ее словам, также украли ноутбук и какую-то незначительную сумму денег. Она ругалась и обвиняла в краже всех вокруг. Но мне совершенно не хотелось выяснять отношения. Этот вор, кем бы он ни был, явно оказался полным идиотом, раз покусился на этот скудный студенческий хлам.
7
Я ехала по своей любимой «шестой» ветке метро, большая часть которой проходит по улице. Поезд двигался по специальному мосту над землей и, словно детская карусель, скрипел на поворотах. Где-то в дальней части поезда (в Париже в новых поездах вагоны не разделены между собой) девушка с гитарой пела песню Стиви Уандера. Привыкшая к надоедливым хитам, которые можно так часто услышать в парижском метро в исполнении румын, изображающих то испанцев, то бразильцев, и которые призваны умилить и так уже растроганное до предела от всей окружающей красоты сердце туриста, я была приятно удивлена этим новым необычным аккомпанементом. Музыка и проносящиеся мимо меня парижские крыши вновь оголили спрятанную в моей душе грусть. Вот вроде бы, уехала из Москвы ради спокойствия, а спокойнее не стало. Мне просто необходимо встретиться с кем-то, поговорить по душам, иначе я опять буду мусолить свое одиночество.
