Если после пленэра вам нужно обработать весь собранный материал в тишине, но кабинета по‐прежнему нет и вас донимают дети или обязательства перед другими, то посмотрите, как писал свой роман «451 градус по Фаренгейту» Рэй Брэдбери.
Писать дома было решительно невозможно – и Брэдбери пытался писать в гараже. Но его дети отвлекали его и там. Они приходили и пели, и залезали ему на колени. «Мне приходилось выбирать между окончанием романа и игрой с детьми. Я, конечно, выбирал игру. Что угрожало семейному бюджету», – пишет Брэдбери в своих воспоминаниях (здесь и далее перевод мой. – Е. О.). Необходимо было найти кабинет, но у семьи не было на него денег.
Тогда Брэдбери арендовал печатную машинку в библиотеке Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе. Аренда стоила дорого: 10 центов за 30 минут. Это сейчас 10 центов – самая маленькая монета США. А в начале ХХ века столько стоила книга, бульварный роман. Он так и назывался: dime novel. «Часы сумасшедше тикают, и ты печатаешь с дикой скоростью, чтобы успеть закончить прежде, чем закончатся полчаса. <…> Время было – на самом деле – деньги».
Почему‐то когда читаешь об этом, то вместо сочувствия испытываешь восторг. Ведь уплаченные деньги были, во‐первых, вложением в его писательство, а во‐вторых, стимулировали его писать быстрее.
В таких условиях за 9 дней появился первый черновик романа с рабочим названием «Пожарный», который мы знаем как «451 градус по Фаренгейту». В той библиотеке Брэдбери написал 25 тысяч слов, то есть половину своего романа, если сравнить с окончательной версией.
Подумать только: когда‐нибудь у него появится свой кабинет, его имя станет известным миру, он получит Пулитцеровскую премию. Но весной 1950 года у него нет даже гаража. И он платит за пользование печатной машинкой.
Писать книги можно в библиотеках, ботанических садах, парках, музеях и музейных кафе, в коворкинге, в метро. Можно даже поменяться на несколько часов квартирами с другом, чтобы сменить обстановку. Я знаю писательницу, которая любит суету аэропортов: она садится в машину – иногда даже ночью – и едет в аэропорт. А там раскрывает ноутбук и начинает писать.
Прямо сейчас я пишу эту главу в кафе, где сижу уже третий час. Напротив меня, у окна, рисует карандашом парень в черной майке.
«То, что тебе мешает, тебе помогает», – услышала я однажды на театральной репетиции. Режиссер говорил это актрисе, которой мешал какой‐то предмет. В итоге она обыграла его – и это стало изюминкой сцены, ее пасхалкой. «То, что тебе мешает, тебе помогает», – говорю я себе, когда сталкиваюсь с ограничением.
