В пяти местах были выбиты арки крепления, там образовались непролазные завалы. Рельсовый путь был разворочен будто взрывом.
Мащенко перестал вытирать шею, поднялся с кресла, подошел к окну.
— Так что будем делать? — сказал, медленно обводя взглядом присутствующих. — Сообщать в комбинат или как?
Главный стукнул ладонью по столу, резко встал, сунул руки в карманы, шагнул по кабинету.
— Может, горноспасателей вызвать? — осторожно предложил начальник ВШТ — внутришахтного транспорта — и сам, наверное, не поверил в реальность этой затеи, потому что опустил голову и быстро забарабанил пальцами по столу.
— Ты чем думаешь, Когут! — сверкнул глазами главный. — Что они будут спасать! Твою репутацию? Обвалы без человеческих жертв спасатели не разбирают. Это не их функция. Самим выкручиваться надо.
— И как можно скорее, — добавил Мащенко, подошел к креслу, сел, прикурил от догорающей папиросы другую. — Если завалим план этого месяца, со всех нас и с каждого в отдельности портки снимут и отдерут крапивой. Будь оно трижды проклято!
Никто не понял, что означает это «трижды проклятое оно».
— Если бы только крапивой, — невесело пошутил Станислав Александрович.
— Может, есть смысл перебросить часть рабочих на Восточное крыло, — опять не то спросил, не то предложил Когут.
— Что ты этим выиграешь? Может, посоветуешь, как увеличить производительность струга? — Директор достал платок и вытер вспотевший лоб. — Восточное крыло полностью обеспечено рабочей силой.
— Что это ты все предлагаешь, Когут! — Главный с силой вдавил окурок в пепельницу и остановился рядом с начальником транспорта. — Ты когда канат проверял?
— Мастер докладывал…
— Меня не интересует, когда его осматривал мастер, я спрашиваю, когда ты сам лично осматривал канат?
— У меня нет оснований не доверять горным мастерам, — твердо сказал Когут, поднял голову, пристально посмотрел в глаза главному, но не выдержал его колючего взгляда, отвернулся, как провинившийся школьник, спрятал руки под столом. — И вообще…
— Что «вообще»?! — Главный почти кричал. — Меня ничто не интересует вообще… Мы поставлены перед фактом остановки трех лав, а не вообще!
— На весь комбинат прогремим, тьфу ты, мать честная! — директор горько покачал головой. — Только было наладилось, и вот тебе…
— Канат был в п-п-порядке, — Семаков смутился, покраснел, и получилось так, что он будто бы оправдывался сам и защищал начальника шахтного транспорта.
— Тебя никто не спрашивает, Семаков! — прикрикнул Станислав Александрович и опять повернулся к Когуту. — Ты когда в шахту лазил?
