Первого из прикрепленных я на завод отправил, в Константиновский. Наказал собрать все, что в особом отделе завода на этого Волкова есть. И чтобы еще в заводскую ячейку заглянул: там тоже много интересного отыскать можно, если с умом подойти. Второго – к военкому послал. У краскомов тоже что-нибудь да найдется. Если, конечно, опять же – с умом искать.
Вот только ума у местных сотрудников не нашлось. Прямо как совести у мировой буржуазии. С завода принесли отписку, бумажку формальную: все хорошо, замечательный мужик, а если про него говорят, что слесарям каким-то морды начистил, так, во-первых, это не правда, во-вторых, в тот день его и вовсе на заводе не было, а в-третьих – по шее он им дал исключительно за дело. И их потом еще и премии лишили. Вот сиди и думай: какие-такие слесаря, и что там с ними стряслось?
Из партийной ячейки тоже интересную писульку дали. Выговоров у тов. Волкова отродясь не было, а тот, который был, так и без занесения, и снят давно, и вообще – не виноват тов. Волков, что их с сыном в поезде обокрали. Впору волком завыть: какой выговор, кого обокрали, в каком поезде?!! Я ведь не характеристику заказывал, а поговорить по душам: может и вскроется чего.
Из военного комиссариата и вовсе такое пришло, что я за голову схватился. «Тов. Волков В.Н., герой ирландской революции (о чем справка в деле подшита), состоит в резерве среднего комсостава РККА по первой категории. К сборам привлекается наравне с переменным начальствующим составом территориальных частей». Черным по белому, да еще и с красной печатью. И все. Мне для чего знать, как он на сборы привлекается? Я про что узнать требовал?
Именно этот вопрос я и задал своим прикрепленным. Стоят, глазами лупают. Хотел я их на родном немецком языке отправить по всем известному адресу, а потом по-русски уточнить, чтобы не промахнулись, да передумал. Чего с них возьмешь? Плюнул, и пошел сам все материалы собирать.
На заводе мне все рассказали, как положено. Волков и впрямь толковый инженер: и какие-то режимы каких-то там кубов улучшил, из-за чего выход чего-то такого увеличился, а потери наоборот – снизились. И плюх он слесарям выдал – мое почтение, но ведь за дело. За дисциплину человек душой болеет.
Секретарь партъячейки тоже только хвалы ему поет: и лекции-то Волоков читает, и на все общественные дела средства сдает в первых рядах, и когда ни попроси – выйдет не в свою смену, допоздна задержится, если для дела нужно. Честно скажу: нравиться он мне начал. Человек на своем месте, делом занят и дело свое любит. Надежный товарищ, одним словом. И вот это меня насторожило. Хуже нет, когда подозреваемый тебе становится симпатичен. Становишься пристрастным, а еще Феликс Эдмундович учил: ты должен работать с холодной головой. Никогда не поддавайся ни вражде, ни симпатии к объекту разработки.
