— Хм, ну, прям первоклассного! — Немного смутился великан. — Хотя, халтуру не гоню, сроки не тяну, лишнего не беру.
— Вот и пришёл я, Вась, к тебе за помощью. Квартиру мою за годы частого съёма укатали в полное безобразие. Подшаманить бы ее слегка, чтобы хотя бы жить нормально можно было?
— Тут смотреть надо, — он важно потёр подбородок, — оценить масштаб бедствия, так сказать. А уж на месте я и прикину, что там и как, и во что это тебе встанет.
— А так давайте и сходим, чего тянуть, — спохватилась Люба. — Вась, надо помочь по-соседски, а?
— Да, пойдём, с чего бы и нет! — Легко согласился Василий.
Люба, перешагнув через мой порог, ошарашено смотрела по сторонам, поражаясь грязищи по углам, ахала и причитала стоило ей заглянуть в кухню. Безапелляционно заявив, что на этой свалке жить нормальному человеку просто опасно для здоровья, убежала за инвентарем для уборки. А я ходил следом за Васей и слушал его оценку состояния квартиры и предстоящей работы. Если исключить из его монолога отборный мат, то вывод один - квартире полный алес, а работы ахтунг сколько много.
— Да, ты, не кисни, сосед, — сжалился надо мной мастер, заметив мои поникшие плечи. — За Любашкину помывку, возьмём полгрошика. Баба она у меня сердобольная, но и совсем бесплатно работать ей не дам. А конуру твою мы подшаманим, ну скажем, тысяч за двести. Кафеля немецкого и унитазов турецких не обещаю, но будет чистенько и аккуратно. Что скажешь!?
— Двести!? — Я закашлялся, — так сама квартира максимум трицадку стоит!
— Вот вы столичные! — Загремел хохотом Вася, — все в долларах считаете, совсем забыли, в какой стране живете! Я ж, в рублях, тебе цену называю. А если тебя и в деревянных такая сумма пугает, то извиняй дружище, тут я уж и не знаю, чем помочь!
— Вот, так вот, и становятся заиками, — выдохнул я. — Раз в рублях, то терпимо. Только Вась, тут такое дело, на данный момент у меня чуть больше ста тридцати тысяч, а с работой пока никак. Был сегодня на бирже, так из результатов, только пачка брошюр и пожелания удачи. Срок у меня условный, а с ним никуда не берут.
— А срок за что? — Напрямую спросил нахмурившийся сосед.
— Нарушение договора о неразглашении, сболтнул коммерческую тайну — не стал юлить я, но и не вдаваясь в подробности, ответил.
— Так, разве ж то, преступление!? — Расслабился и расцвёл гигант. — Вот будь ты вором, каким или насильником, скажем, шёл бы ты от меня по известному адресу. А так, херня, а не преступление. А коли договоримся по ремонту, то и работу помогу тебе найти. Сейчас Любавушку мою с тряпками дождёмся, а сами пойдём мою биржу труда навестим!
