– Ты женился на матери ребенка и объявил миру, что это твой сын, чтобы он смог наследовать трон. Именно этого я от тебя и ожидала, – сказала она странно ровным тоном, не осуждая и не одобряя.
– А что мне оставалось делать?
Мать похлопала его по руке.
– Ты мог бы просто отойти в сторону, Идрис. И никто бы тебя не осудил. Но ты всегда брал на себя ответственность, независимо от того, твое это дело или нет. Значит, у меня есть невестка и внук. Когда я их увижу? И почему ты не с ними?
Слова матери стучали у него в голове. Она говорила так, словно у него был выбор. Будто он мог уйти от долга и ответственности так, как сделал его отец. Разве она не понимает, что кто-то должен нести ответственность за семью?
– Полагаю, ты видела фотографию в прессе и статьи на первых полосах. Поэтому ты здесь?
– Разве мне нужна причина, чтобы повидаться с сыном? – вопросом на вопрос ответила она. – Мне было нелегко на это решиться, когда ты дал понять, что не хочешь видеть меня в Далмайе, хотя когда-то там был мой дом. Ладно, не будем об этом. Да, я видела фото. Но это ни о чем не говорит. Пресса всегда беспощадна к богатым и успешным, особенно когда те ошибаются. Твою жену наказывают, скорее, за грехи ее отца, за мои предполагаемые оплошности и ошибки, чем за минутную потерю концентрации. Как она?
Идрис пожал плечами.
– Насколько мне известно, нормально.
– Насколько тебе известно… – удивленно повторила его мать и замолчала, поджав губы. Они подошли к виноградникам, раскинувшимся по склону, насколько хватало глаз. Небо было ярко-синим и безоблачным, а в хрустком осеннем воздухе чувствовалось приближение первых заморозков. Принцесса потянула сына к скамейке, предназначенной для туристов, приезжающих на экскурсии и дегустации, и присела на край.
– Во всем виновата я сама, Идрис, – начала она. – Твоему отцу нравилось мое жизнелюбие. Жить сегодняшним днем и не думать о завтрашнем. Он не хотел никакой ответственности… – Она махнула рукой в сторону виноградников и замка. – И для меня это было глотком свежего воздуха после жизни в Далмайе. Я жаждала свободы.
– И тогда вы оба повернулись спиной ко всем и вся. А мне досталась миссия оправдать надежды обеих семей, – процедил Идрис сквозь зубы.
– Да, наша жизнь состояла из взлетов и падений, поэтому я частенько отправляла тебя то к одному, то к другому деду. Я радовалась, что мой отец принял тебя. Но, может быть, они возложили на тебя неподъемную ответственность за обе семьи. Я очень разозлилась, когда отец провозгласил тебя вторым наследником трона вопреки воле Совета, а свекор оставил тебе полуразвалившийся замок и запущенные виноградники. Но ты любишь ответственность. Ты возродил и замок, и виноградники. Я уверена, что ты станешь великим королем, сын мой.
