– А я снова знаю, о чем вы думаете, – с улыбкой произнесла фрау Зенгер. – Пребывание в третьем отделении подразумевает предоставление заключенным в нем пациентам гораздо большей свободы, чем в других стационарах. Но не следует питать ложных иллюзий. Здесь тоже установлены жесткие правила оказания медицинских услуг, и свободный режим не означает полной свободы передвижений. Вы сможете пройти только через те двери, которые мы для вас откроем. Проход в другие отделения, как, например, в восточное крыло клиники, где содержатся рецидивисты, исключен.
Проговорив это, она внимательно на него посмотрела. В этот момент Тиллю на мгновение показалось, что сейчас руководитель клиники достанет из кармана халата такой же блокнотик, что и Касов, и он невольно начал искать глазами всевидящие камеры слежения.
«Как, черт возьми, мне отсюда добраться до Трамница?» – подумал Беркхофф.
– Завтрак с половины восьмого до полдевятого, обед с половины первого до полвторого, а ужин в течение часа после шести часов вечера, – продолжала между тем вводить в курс дела нового пациента фрау Зенгер. – Таким образом, у вас еще есть время на перекус, и вы можете к ним присоединиться.
С этими словами она указала на горстку людей, преимущественно мужчин, стоявших на раздаче еды в ожидании того, когда повариха с добродушным круглым лицом и аккуратно убранными под сеточку волосами положит выбранные ими блюда на тарелку.
– Свободный выход во двор ежедневно с половины второго до половины третьего, – заканчивая ознакомление Тилля с распорядком дня, проговорила фрау Зенгер. – С десяти часов вечера до семи часов утра все пациенты запираются в своих палатах.
– Почему? – спросил Беркхофф.
– Почему мы вас запираем?
– Нет. Я хотел спросить, почему в третьем отделении все чувствуют себя так свободно?
Вместо ответа, она привела его к столу для самообслуживания в центре кафетерия, где наряду с сахаром, молоком и специями можно было налить себе из автомата различные напитки. При этом Тилль обратил внимание на то, что вся посуда, кружки и столовые приборы были сделаны из матового пластика, как для маленьких детей, чтобы те себя не поранили.
Фрау Зенгер взяла кружку, наполнила ее колой и сказала:
– Разрешите задать вам встречный вопрос: зачем вы здесь?
– Вы же читали мое личное дело.
– Я хочу услышать это из ваших уст.
– С чего мне начать?
– С вашего имени.
– Послушайте, это становится смешным.
С этими словами Тилль осмотрелся еще раз и понял, что именно его так удивляло: с тех пор как он покинул комнату интенсивного кризисного вмешательства, ему не встретился ни один санитар или медсестра.
