Присутствующие покивали в знак согласия с этой мыслью самого активного из их товарищей. Потом Цветок, как председательствующая, активировала артефакт разъединения, и каждый из участников вернулся в свой заклинательный покой.
Интерлюдия 7
Место действия неизвестно.
- Что первые, что вторые! Никакой разницы! - рычала та, кого называли Череп, круша стеклянные вазы в своей библиотеке.
Впрочем, немного успокоившись, к своей ученице она вышла уже в своем привычном образе - излучающей силу и уверенность неброско красивой женщины средних лет.
- Наши товарищи высоко оценили проведенную операцию, и отметили твою роль в произошедшем. Да, у нас получилось не все, что мы хотели, но остальные члены организации прекрасно понимают - на войне не может все идти по плану.
- Учитель, значит, мы на верном пути? Я очень горжусь, что вы мне так доверяете, - потупившись, поклонилась юная девушка, до того сидевшая с книгой в глубоком кресле.
- Ты - настоящий самородок, милая. По меркам нашего сообщества - это огромная ценность. Но рано расслабляться, впереди у нас много работы, - опальная Джингуджи не жалела добрых слов своей неожиданной ученице, которая оказалась действительно талантливой и, что гораздо важнее, невероятно упорной. Где-то ей, конечно, не хватало остроты ума - но стойкости, целеустремленности и желания было хоть отбавляй.
- Конечно, учитель. Я уже выполнила ежедневные практики. Есть ли у вас для меня особое упражнение на сегодня? - ответила Ринко.
С поезда на станции Ноихара мы сошли уже ночью. От городка до дедушкиного дома еще надо было довольно долго идти в гору, и я уже немного сомневался, что мое импульсивное решение 'ехать немедленно' было верным. Впрочем, энтузиазм Химари был так заразителен, что мы с Сидзукой бодро шагали еще час, пока наконец на горизонте не показалась смутно знакомая крыша. Обрадованная кошка порывалась было ускорить шаг, но, глядя на мое измученное лицо и слушая хриплое дыхание, с трудом согласилась дойти в обычном темпе.
У входа в дом нас ждали. Две женские фигуры очень колоритно смотрелись в свете неяркого уличного фонаря. Одна из них - домовая-зашикиваращи Кая - была маленького роста, но обладала очень выразительной фигурой. На ее полудетском личике, обрамленном спутанной гривой темных волос, читалась сложная гамма эмоций, от нешуточной злости до столь же искренней радости. Вторая - фугурума-дух письма Ая - выглядела полной противоположностью: высокая, стройная и абсолютно спокойная. Ее платиновые волосы отлично гармонировали с белоснежным традиционным одеянием.
