— А я вас об этом, заметьте, не спрашиваю. Иначе вы бы давно явку с повинной написали, как честный человек. Зато потом на свободу с чистой совестью. Это, знаете ли… Вы бы видели, какие письма на волю шлют. Слезой бумагу прожигают. С фотографиями. К парикмахеру ходить не нужно.
— Это вы мне? — Голова Плахова шла кругом.
— А кому же? И сам на откровенность рассчитываю. Поверьте, я могу различить: с вами это убийство связано. Вы ведь не отрицаете?…
— Отрицаю. — Встряхнулся Плахов.
— Погодите, что это вы сразу… отрицаю… Я о чем прошу, давайте помогать друг другу. И времени на это не нужно жалеть. Договорились? Что вы молчите? Скажите: согласен, если нет возражений.
— Согласен.
— Вот и хорошо. Расскажите, чем вы там занимаетесь. Раньше как было, пришел на работу, снял номерок, вот тебе и алиби. Кроме обеденного перерыва, конечно. У меня, знаете, был случай…
Балабуев готов был увлечься воспоминаниями, но Плахов уже взял себя в руки.
— Сегодня пятница. Убили его во вторник. А всю прошлую неделю у нас была конференция.
— Кульбитин участвовал?
— Даже доклад делал, мы с ним, можно сказать, главные. Входим в оргкомитет.
— Ого, как. Что за конференция?
— Если вкратце, по Византии.
— Здесь вкратце не нужно. Вы мне потом подробно расскажете. Что и как, чем занимаетесь. Я историей интересуюсь. Контурные карты в школе раскрашивал. А пока для первого знакомства…
— С делегатами общался. — Вспоминал Плахов. — Иностранцы приезжают. У нас совместные работы. Город им показывал. Музейное помещение, можно сказать, никакое. Поэтому в гуманитарном корпусе университета проводили. Участников и простой публики несколько сотен. Но в тот день я в музей заходил. И Павла Николаевича видел.
— И как он?
— Тоже на одном месте не сидит. Ничего особенного я не заметил.
— Может, в разговоре?
— Говорили мы долго. О музейных делах. Знаете, после таких конференций всегда появляется желание что-то менять.
— А люди с этой конференции у вас были?
— Конечно, они и раньше у нас бывали. Прием для них организовали.
— И по одному бывают?
— По всякому. Мы ведь зависим друг от друга. Финансирование. Гранты международные.
— Обеднело отечество. — Вздохнул Балабуев.
Тут разговор прервал телефонный звонок. Балабуев выслушал, сказал: вот как хорошо. Давай сюда. Подбежал к двери, высунул голову, переговорил, и вернулся с завернутым в целлофан предметом. Выставил на стол перед Плаховым: — Узнаете? Если сомневаетесь, придумывать не нужно.
— Узнаю, пожалуй… Портфель Павла Николаевича.
