— Элен встала напротив Алексея. Волосы высохли и рассыпались по плечам. Она была хороша. Плахов отметил, но интереса никак не проявил.
— Почему я вас не ударю, Алексей? Отравляете мне жизнь, а я это терплю.
— У нас нет другого выхода. Смерть Павла…
— Ну и что?
— Как это что? Можно подумать, вы не понимаете…
Помолчали, чтобы не наговорить лишнего.
— А теперь идите. Через час придет этот репортер, я должна привести себя в порядок.
Плахов встал, приоткрыл дверь, выглянул в коридор. — Времена, конечно, изменились, но осторожность не мешает.
Картошкин, действительно, оказался молодым человеком, но выглядел нехорошо, в цвете лица преобладали акварельные оттенки — с желтизной, зеленью и голубизной, которые не присущи здоровой коже и даже больше, если говорить о молодости и бодрому, уверенному взгляду на жизнь. Розовых (для полноты палитры) щек не было и в помине, глаза нервно блестели. Видно, человеку досталось и продолжает доставаться. Прямолинейная Элен, а она, по-видимому, была именно такова, спросила: — Что это с вами?
— Ничего. — Ответил Картошкин и сглотнул страдальчески. Элен глянула проницательно (видно, не поверила), но допытываться не стала.
— Вы очень хорошо говорите по русски — заметил Картошкин, приступая к делу.
— Я хорошо говорю на шести языках, — Элен произнесла что-то непонятное, то ли на одном языке или сразу на нескольких.
— Не нужно, — попросил Картошкин. — Лучше, как прежде.
— Ну, а вы, молодой человек. Кто вы, как меня нашли?
— Репортер криминальной хроники.
— О-о… Со знанием уголовного мира.
— Стараюсь — Сказал Картошкин невесело. — Мы хотим разнообразить тематику. Нашим читателям интересна история. Без криминала.
— Без криминала истории не бывает.
— Мира или войны?
— Всюду. Предательство, шпионаж, подкуп. Или это не криминал? — Криминал. — Подтвердил Картошкин. — Так вот. История конца Византии. Интерес к теме появился после убийства известного ученого Кульбитина, который как раз и занимался историей Византии.
— Павла.
— Что Павла?
— Павла Кульбитина. Он принимал участие в моей экспедиции. Молодой человек, я вас откуда-то помню.
— Я был на его похоронах.
— Понятно. Знакомое лицо.
— По заданию редакции. Там были ваши коллеги.
— Дорогой мой. Византией многие занимаются. И у вас, и в Америке, и в Европе. Очень высокий уровень.
— А что теперь? Кульбитин. Теперь Кудум.
— Пьер? А с ним что?
— Вы не знаете? Ушиб головы, сотрясение мозга.
— Где его так?
Картошкин замялся. — В гей клубе.
