Теперь, грек. Университет в Салониках. Профессор археологии, античного мира и мудае… что они тут понаписывали.
— Дайте мне. Медиевистики. Это — средневековая история.
— Всё ты знаешь… — Недовольно пробурчал Балабуев. — Так бы и писали. Блин. Средневековая… В общем, оттуда он. Копает в Греции. Тоже на конференциию пожаловал. У всех научные труды. К истории изучения гробницы Александра Македонского… Видишь как. Я говорил, что похож.
— Кто на кого?
— Грек на этого Александра. Я так Плахову и говорил.
— А вы его знали?
— Кого?
— Македонского.
— Ты, Леня, — опасный тип, готов подначить начальство. — Возмутился Балабуев. — А начальство этого не любит. Ну и третий. Француз. Преподаватель Лионского университета. Постоянный участник раскопок. Нетрадиционная ориентация. Под вопросом.
— Видно, готовили вербовку.
— Кому это теперь нужно. В общем, ничего. Не с чем на доклад идти. Теперь эта парочка. Берестовы. Иван Михайлович в больнице. И дочь. Эта не могла убить. Вряд ли. Кондиции не позволяют.
Ну, Леня, что скажешь? Повесили на нас шинель товарища Буденного. А она не застегивается.
— Почему это — шинель?
— Потому что серая, хоть все глаза прогляди. Как думаешь, выпускать этого Плахова в Турцию?
— Хотелось бы англичанку пощупать и француза, пока они здесь. Но начнем жать, испортим отношения. Если есть к этой истории интерес, спугнем. Больше они к нам ни ногой. Значит, нужно и Плахова отпускать. Чтобы никаких подозрений. Плахову так и скажем. Чистый, как голубь мира. Лети, неси пальмовую ветвь.
— Откуда ты, Леня, такой умный. Тебе бы в банке работать, в отделе исчезновения кредитов. А ты здесь. Скажи, какой интерес?
— А ваш какой?
— Ну, я. — Балабуев как-то безнадежно махнул рукой.
— И я вроде того. Хоть за будущее не поручусь Пора нам Картошкина брать.
— Подумай, как его пугануть, чтобы проявил сознательность. А я пока оформлю задержание.
— Так мы же решили по хорошему…
— И я про это. По хорошему. Бумагу сразу оформим. Пусть лежит. Чтобы потом с этим курьером не заедаться. Такая рыба, нужно знать, как подсечь, когда тащить. Не сорвется.
Шварц рассмеялся.
— Ты чего?
— Нам бы дело Кульбитина раскрыть. А мы Федю выловим.
— Ничего. Пусть подсохнет на солнышке. Будет знать, как милицию за нос водить. И польза от него может оказаться.
В те же дни у Картошкина состоялся разговор с главным редактором газеты Криминальный курьер.
— Федя, дорогой, ты учти. Мы — коммерческое издание. Что заработаем, то и скушаем. Ты по образованию кто, напомни? Историк? Все равно, не увлекайся. Мне твои новости нужны, сегодня газету заполнить, а не упираться во имя героического прошлого. Если совпадут, очень хорошо, а нет, я переживу. Вчера бардак накрыли. А ты где был?
