То, что я сейчас увидел, совершенно не клеилось с образом взбалмошной, малолетней вертихвостки, который для всех здесь присутствовавших играло это загадочное создание. Ей удалось разбудить во мне то, что не могла даже слегка зацепить ни одна до сих пор встречавшаяся мне девушка или женщина – инстинкт охотника. Диверсант внутри меня определил себе цель и уже намечал план действий.
– Командир, заявляю честно, я намерен ухаживать за Син, – неожиданно заявил мой зам.
– Боюсь, что с отрезанными ушами на груди ты будешь для нее не так привлекателен, – пытался в шутке обозначить границы недозволенного я.
– Мне плевать, эта девочка стоит даже отрезанных ушей, – не сдавался мой лучший друг.
– Командир, я тоже объявляю о честных намерениях за ней ухаживать, – сделал шаг вперед сапер Дерек.
– Командир… – начали свою речь Горт, Саймон, Том и Брул.
И судя по дружно сделанному в мою сторону шагу, у остальных парней были те же самые намерения.
– Мужики, – с нажимом произнес я, – ей шестнадцать, она, по сути, еще ребенок. Я настоятельно рекомендую не портить ей детство своими честными, но все же далеко не платоническими поползновениями.
За что я люблю своих парней, так это за умение пожертвовать своими интересами и желаниями во благо других. Ребята еще раз бросили целеустремлённые взгляды на школу и, вопреки своим мыслям, согласились с моими доводами. Похлопав меня по плечу, они, развернувшись, пошли в университет. Я тоже кинул свой удрученный взгляд на дверь, за которой скрылась малышка, побрел за своим разведвзводом на занятия.
Син
Распрощавшись с парнями, я направилась в школу. Очень хотелось курить. Пагубная привычка, спасавшая меня долгие военные годы от излишнего напряжения и помогавшая налаживать контакт с любым военнослужащим любого рода войск, сейчас сыграла со мной дурную шутку. Видимо, я все-таки нервничала перед первым своим учебным днем, и организму спешно требовалась доза такого привычного успокоительного в виде никотина. Такое состояние можно было объяснить тем, что нервы немного играли перед предстоящим моим вхождением в новый коллектив. Это было бы гораздо легче сделать в начале учебного года, когда таких, как я, могло быть несколько человек. Но учебный год начался полтора месяца назад, как раз тогда, когда мы долечивали последних раненых, распределяли их по нормальным городским больницам и госпиталям. Все-таки полевой госпиталь – это не самое лучшее место для лечения людей, но наши раненые были иного мнения и наотрез отказывались покидать палаточный лазарет, аргументируя наличием высококачественных специалистов и самыми передовыми методиками лечения. Все это было так, и отношение лекарей нашего госпиталя к раненым мальчишкам всегда было очень трепетное, поэтому не спешили их разгонять, тем более, что серьезный вопрос, который встал перед нами с мамой, это – как сохранить уникальный опыт лечения, взаимодействия и работы вверенного в наши руки боевого лекарского подразделения. Но тут нам на помощь пришел наш любимый генерал. Контер предложил переехать всему туринскому военному госпиталю к нему на родину в город Багдар, где были расположены его родовой замок, большая, находившаяся сейчас в запустении городская больница. Разумеется, он обещал оказать максимальное содействие в организации быта, а, если понадобится, и досуга всех членов нашего немалого, но дружного коллектива военного госпиталя.
