На мгновение он увидел всю четверку сразу – грубые железные лица и не то ошейники, не то ожерелья под ними, – и тут же тучный жрец в белом заслонил их.
«Проклятье, я слишком мало знаю о вахуритах», – подумал Ханнан, когда очередной посох едва не отдавил ему ногу. «Если это особые аскеты, я… за такие шутки я так воздам богам, что Захит подумает, в домашнем святилище гостили варвары». Впрочем, он тут же поправился: «Нет, я буду смеяться вместе с богами, долго и с облегчением. Потому что если это не святые аскеты…»
Среди чиновников возникло замешательство. От толпы горожан отделились несколько человек и, прорвавшись через заслон, бросились к Кийязу. Ханнан не понял, желали они припасть к светочу мудрости или забросать священника гнилыми фруктами. Целая свора стражников бросилась к бреши. Когда горожан оттеснили обратно, некоторых волокли по земле.
И все же чародей вознес обещанную богам хвалу – потому что когда он обернулся к процессии, он наконец увидел их. Четыре сгорбленные, словно под тяжким гнетом, фигуры. Руки пленников были связаны за спиной, но Ханнан не сомневался: на этих руках нет кистей. Маски полностью закрывали глаза. В прорезях не было нужды: теперь, когда чародей видел слабо мерцавшие цепи, он не сомневался, что все четверо лишены не только глаз, но и языков.
В следующее мгновение воины храма заслонили пленников, но магу было довольно увиденного. В Круге их называли шáхва. Искалеченные.
– Погоди, – Ханнан вновь тронул локоть купца. – Не стоит дальше… Меня могут почувствовать.
– Ты уж реши, чего ты хочешь! – огрызнулся Такани. Он собирался сказать что-то еще, но проглотил готовые сорваться слова. – Ну давай, веди, мой друг.
– Подальше… Как можно дальше, – едва слышно выдохнул Ханнан.
– Ну-ну, погоди! – Торговец дернул его за рукав, точно опасаясь, что маг сбежит. – А дары? – Он указал двойным подбородком на шкатулку с драгоценностями. – Мы собирались принести дары.
– Ты можешь сделать это без меня.
Ханнан понимал, что выглядит смешно. Он подмечал и косые взгляды купцов неподалеку, и жреца, маячившего поодаль. Меньше всего ему хотелось подставлять Такани и себя вместе с ним. И все же… попасться на глаза Искалеченным было последним, чего он желал.
– Не дури. Как это будет выглядеть?
Такани все говорил, но Ханнан не слушал. Он вдруг почувствовал взгляд. Не настоящий – как будто прохладный ветер прошелся по головам, ероша прически и топорща волоски на шее. Ханнан немедленно закрылся, с головой нырнув в первую же мысль.
