– А помнишь, Степан, как, бывало, из бани да в снег?!
– Как не помнить? – Степан осторожно дул на горячий свежезаваренный чай, держа блюдце кончиками пальцев.
– Когда наметил приступать? – спросил Ефим.
– Пускай оттеплит, чтобы земля толком отошла. С котлована и начнем. Камень для фундамента заготовлен.
– Место самое подходящее. Это хорошо, что на фундаменте будет мельница. Долго простоит… Потом, поди, другие мельницы понастроют, с механикой… Слыхивал о таких?
– Даже доводилось видеть, когда в японскую кампанию на Дальнем Востоке походом шли. В Маньчжурии паровые мельницы рисовую муку делают.
– Как ни верти, а заграница лучше нас живет. У них там и аэропланы летают, и даже корабли такие есть, что под воду ныряют.
– Да ну? – удивился Степан насчет диковинных кораблей.
– Вот те и лапти гну. Спирька рассказывал. В книжке вычитал.
– В книжке? Басни, поди, – усмехнулся Степан.
– Там еще немой капитан этим кораблем заправлял, – все больше увлекаясь, продолжал рассказывать Ефим, убежденный, что если о чем написано в газетах, а тем более в книжках, то непременно так и есть на самом деле…
– Ну ладно, есть так есть такой диковинный корабль, – согласился, наконец, Степан. – За спором-то забыли, о чем говорили?
– О посельщиках, которые согласились бы помочь.
– Одним нам с тобой не управиться. Мне еще и пахать, и сеять.
– Знаю. Мне и так лишний раз неудобно к тебе за помощью лезть.
– Ну, это, брат, ты зря говоришь. Кто же, как не кровные люди, друг дружку поддержит?
– Тоже верно, – согласился Степан и крепко пожал твердую ладонь брата.
– Да брось ты, – отдернул тот руку. – Не горюй, срубится твоя мельница. Главное, чтобы желание не пропало. Я, честно сказать, опасался, что не потянешь ты эту стройку. Потому и мужики дивятся, что, мол, Степан Ворошилов за такое неподъемное дело надумал взяться. Не тонка ли, мол, кишка с Комогорцевым сравняться. Так судачили в селе. Люди всякие. Хватает и злюк бабьих, и трепачей из мужиков.
– И теперь опасаешься?
– Теперь нет. А про Комогорцева чего языком молоть? Не своим ведь горбом-то строил. По наследству досталась. Дед его в фартовых старателях хаживал на приисках. Мельницу поставил, когда внук – нынешний Комогорцев – еще под стол бегал.
– Знаю. – Степан приподнялся из-за стола и позвал жену: – Лиза, иди к нам. Присядь. Будя там, у печки, пурхаться.
– Щас! Пока разговаривайте свои мужские разговоры, – отозвалась Елизавета из-за дощатой перегородки. На плите что-то шипело.
