Вспомним, как эти «вожди оппозиции» тупо свели на нет протестное движение 2011–2012 годов, а потом еще и развалили Совет оппозиции. И соответственно, каков поп, таков и приход. Под стать вождям и кучки их сторонников.
И естественно, Навальный не может не вызвать у этих вождей и их сторонников неудержимую злобу тем, что он до сих пор способен на то, чего никогда не могли остальные вожди, — вывести на улицы не политических маргиналов, а массы, преодолевающие страх. Вот вожди оппозиции и сплачиваются с режимом, делая все, чтобы убить движение Навального на корню — еще тогда, когда оно только разгорается. Их понять можно: Навальный — сопливый выскочка, а они старые, испытанные вожди и все до одного талантливые председатели единого колхоза «40 лет без урожая». И если они не способны поднять массы, то и никто не имеет права: «Путин, ату Навального, ату его! Убивай его сторонников!»
Нет, скажут мне вожди и их прихлебатели, мы ни о чем таком Путина не просим!
Просите! Просите тем, что не протестуете против происходящего произвола и, вместо того чтобы навалиться на режим, навалились на Навального.
Но это сложная мысль, и о ней дальше, а сейчас подытожим рассуждения выводом о месте Навального в оппозиции России. Он единственный на сегодня, за кем идут массы. И не просто массы, а массы оставшихся в России мужчин.
Об особенностях управления
А теперь в связи с президентскими амбициями Навального (от которых он теперь не имеет права отказываться) рассмотрим две вещи, которые не видны «людям обычного звания». Мало этого, эти вещи не видны даже тем начальникам, которые благодаря бюрократической системе управления умудряются до пенсии никогда не принимать собственных ответственных решений (всегда у вышестоящего начальства спросят, что им делать). Так что потерпите немного академического занудства. Первая особенность управления людьми легко объясняется логически. Каждая новая должность вообще, особенно более высокие должности, — это новая работа со многими новыми, ранее неизвестными особенностями, кроме того, количество этих особенностей с ростом в должностях резко растет. Ты как бы поднимаешься к вершине холма — чем выше, тем большая площадь у холма становится видна. А на очень высоких должностях открываются и секретные особенности дела, которые ранее тоже, понятное дело, не были известны. Мало этого, казалось бы, понятные ранее особенности дела вдруг приобретают совершенно иной вид — то есть то, что ты раньше считал благом, на новой должности может приобрести вид несущественного, а иногда и принять вид явного вреда.
