Мы же организовывали проведение референдума, вот нас и арестовали!
Правда, по мере того, как до следствия и прокуратуры потихоньку дошло, что организация референдума официально не является преступлением, то уже в поданном в суд заключении прокуратура нас обвинила так: «Преступная деятельность Мухина Ю.И., Барабаша К.В., Парфенова В.П… Соколова А. А., принимавших участие в организации деятельности экстремистской организации, направленная на массовое распространение экстремистских материалов, была пресечена правоохранительными органами Российской Федерации».
Заметьте, что распространение просто экстремистских материалов не является не то что преступлением, а даже административным правонарушением, поскольку административным правонарушением является распространение заведомо экстремистских материалов, то есть уже включённых в список Минюста. А нас ни в чём подобном даже не обвиняли!
Согласно п. 3 «a» ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права: «быть незамедлительно и подробно уведомленным на понятном ему языке о характере и основании предъявленного ему обвинения».
И два года мы добивались от следователей, прокуроров и судей разъяснения существа обвинения, а именно:
1. В чём мы, организующие инициативную группу по проведению референдума, нарушили Федеральный конституционный закон от 28 июня 2004 г. № 5-ФКЗ «О референдуме Российской Федерации», который определяет нашу деятельность по организации референдума? Скажем, почему членов КПРФ не арестовали, ведь они занимались тем же самым?
2. Мы требовали разъяснить, как называется экстремистская организация, деятельность которой нам инкриминируется, и каким судом эта организация запрещена.
Почему требовали?
Тут надо понять, что когда-то была общественная организация «Армия воли народа» (АВН), которая занималась организацией референдума, её запретили за экстремистскую деятельность, и АВН общим голосованием своих бойцов прекратила свою деятельность и распустилась в 2010 году. К 2015 году об АВН уже никто не вспоминал. За полгода до роспуска АВН начала создаваться инициативная группа по проведению референдума ИГПР ЗОВ. А в деле мелькают названия обеих этих организаций.
И тут ведь дело обстоит так. Если мы организовывали деятельность АВН, то в суде прокуроры и не брались доказывать, что АВН существовала до 2015 года, а если мы организовывали деятельность ИГПР ЗОВ, то деятельность ИГПР ЗОВ никогда не запрещалась судом. За что нас арестовали?
