Если смотреть под этим углом, то все идет хорошо. Я мысленно нарисовал картину, где обнимаю Алису, лежа на белом песке, и внутри загорелся огонек радости, лишь изредка колыхающийся от порывов тревоги. «Уже лучше, Адам Ласка, уже лучше», – похвалил я себя.
А что еще? Что тревожит? Внутренним локатором я пытался найти точку напряжения в собственных чувствах, но бесполезно. Тревожность и ощущение того, что жизнь идет не так, ускользали. Позже, с этим можно разобраться позже. Я пригубил уже прилично разбавленный талой водой виски и посмотрел на задумчивого Петра.
– Я вроде как решился выйти из строя, понимаешь? Сделать что-то не так… Без оглядки на остальных! – неуверенно проговорил я. – Но меня не отпускает чувство тревоги. Не могу понять, что за херня, но дергаюсь как мальчишка.
– Ве-е-е-есна-а-а-а, – медленно протянул Калугин, прищурив глаза, имитируя мудрого Каа из советского мультфильма «Маугли».
Я рассмеялся, понимая, что запал серьезности у Калугина исчерпан чуть ли не на год вперед, и продолжать беседу в том же духе бессмысленно. Оставив на потом тревоги и их причины, мы заказали еще напитков, и разговор, как часто бывает, плавно свалился в омут профессиональной деятельности.
Домой я вернулся, как и собирался, за час до намеченного времени. Принял душ, немного укоротил щетину электробритвой и, надев новые джинсы и футболку, уселся перед телевизором в ожидании знакомого «агу». На экране разыгрывалась комическая сцена из сериала «Друзья». Когда-то мне пришлось практиковать произношение, смотря его без перевода, с мелкими субтитрами внизу экрана. Увлекшись сериалом, я потерял счет времени, и, когда телефон издал «агу», часы показывали половину одиннадцатого.
«Выходим через 10 мин. Жду у дороги)))».
Десять минут так десять минут. Я выключил телевизор и, поднявшись в спальню, посмотрел в соседнее окно. Хотел ли я еще раз заглянуть в приоткрытую дверцу ее личной жизни? Скорее всего, да, и на этот раз упреки внутреннего голоса слышались словно в отдалении. Я поднимался, чтобы увидеть женщину, которая мне нравится. Вопреки ожиданиям свет в спальне Алисы не горел. Я бросил виноватый взгляд на фотоаппарат, который с немым укором смотрел на меня прикрытым пластиковой заглушкой объективом, и спустился вниз.
Алиса вышла из дома через двадцать минут.
– Ну, прости, – с улыбкой попросила извинения она.
Мы сели на заднее сиденье подъехавшего такси. Машина тронулась вдоль по улице, а я какое-то время сидел молча, стараясь не смотреть на возню Алисы в маленькой белой сумочке. Впервые я видел ее такой, одетой «для выхода в свет». Меня поразило полное отсутствие косметики, по крайней мере, я ничего такого не заметил, даже губы оставались естественного молочно-розового цвета.
