– Что можете сказать по существу? – продолжала тем временем юркая женщина с короткой шевелюрой и ярко-зеленой заколкой.
– Следствие ведется, и, могу вас заверить, мы на верном пути, – медленно начал Патрик Гассмано, отвечая шаблонными клише. – Я не могу вам сказать, над какой именно версией мы работаем, ведь это может навредить следствию. Могу только добавить, что сегодня ночью мы нашли еще один труп женщины.
– Но Октябрь за двенадцать лет никогда не похищал более одной женщины в год! Как вы это объясните? – поинтересовался репортер с залысиной.
– Я считаю, что он ищет новых ощущений, – спокойно ответил Патрик, отрешенно глядя куда-то в сторону. – Его почерк за последние годы не изменился. Он похищает своих жертв с ноября до кануна Рождества и удерживает их до октября следующего года, после чего избавляется от них, соблюдая особый ритуал. Все жертвы погибли в октябре и обнаружены в пригороде Лос-Анджелеса. Нам не известно, убивал ли он до 2003 года, но с того самого времени почерк остается неизменным, что свидетельствует о сложившейся и устойчивой модели поведения.
– Это официальная версия, а что думаете лично вы, агент? Что за ритуал исполняет Октябрь, что он хочет этим сказать? – проговорил мужской голос за кадром.
– Что я думаю? – отстраненно переспросил Патрик, словно никогда не размышлял об этом. – Думаю, он похищает не самих женщин, а некий образ, который сам им приписывает. Скорее всего, это образ чистоты и невинности. Долгое время Октябрь собственными руками разрушает созданный им самим ореол невинности, и жертвы теряют то самое, что когда-то манило его, в них умирает чистота. Они превращаются в нечто грязное для его больного сознания. Вот что я думаю. Больше мне нечего добавить, ждите официальных заявлений.
На какой-то миг в эфире воцарилась тишина, как будто каждый из собравшихся осмысливал сказанное уставшим агентом.
– Может, ФБР пора выгнать стариков и взять кого-то помоложе, – ввинтила рыжая бестия, явно намекая на возраст Гассмано.
Тот бросил на нее спокойный, тяжелый взгляд, подвигал нижней челюстью и тихо произнес:
– Может, и так.
На экране вновь была студия, а ведущая новостей принялась повторять известные телеканалу факты и слухи о деле серийного насильника и убийцы по прозвищу Октябрь.
Мне подумалось, что американские СМИ совершенно зациклились на создании не просто новостных передач, а своеобразных шоу, где допускались шутки и подтрунивания наряду со вставками юмористических роликов.
