Однако оказалось, что он все делал не так. Оказывается, крысу он должен был принести целиком и совершить обезглавливание на жертвенном камне. На него не кричали и особенно не ругались. Те двое, с кем познакомили Юрку Сергей Николаевич и Валентин Николаевич, – их имен Юрка, кстати, не знал, – говорили тихими голосами, и очень кратко.
– Ты все испортил. Мастер требовал жертвы сегодня, ты его рассердил. Теперь придется ждать неделю, до времени следующего жертвоприношения. Принесешь крысу в среду, ровно через неделю. Все.
Юрка выскочил от них как ошпаренный. В их тихих голосах слышалось столько угрозы, что Юрка вполне мог представить на жертвенном камне свою собственную голову. Они тюкнут ее так же спокойно, как крысиную, думал он. Не повышая голоса и не проявляя никаких эмоций по поводу его, Юркиной, безвременной кончины.
Поэтому, приседая от страха, он опять полез в дом Клеопатры Апполинариевны и порезал ногу. От боли и страха он плохо соображал, что делает, поэтому, порезавшись о стекло, он заорал, и ему пришлось удрать. Однако страх гнал его в это дом снова, поэтому, доковыляв до дома, он перевязал сам, как мог, ногу, переобулся в старые разношенные кеды, в которых ему было не очень больно ступать, и предпринял вторую попытку. Тут его и поймал Саша.
– Да, паршивое дело, – заключил Саша, выслушав его печальную повесть. – Дело, прямо скажем, совсем дрянь.
Юрка сморщился и тихо заплакал. Жизнь казалось ему конченой. Сейчас его отведут в тюрьму, а если случится чудо и он останется на свободе, то ему придется возвращаться к тем страшным людям, и тогда… тогда уж лучше ему очутиться в тюрьме.
Ценой немалых усилий Саше удалось его успокоить.
– Не реви. Все будет в порядке, – ободряюще сказал он.
– А старуха? Она меня в тюрьму посадит. Она ведь злющая и сумасшедшая.
– Ну, не такая уж сумасшедшая, и сосем не злющая, – улыбнулся Саша. – Ты ее сейчас сам увидишь.
– Нет! – завизжал Юрка. – Я боюсь!
– Послушай, – начал урезонивать его Саша. – Ты до смерти ее перепугал, и должен перед ней извиниться. Кстати, крыс она держит вовсе не потому, что она сектантка, а потому, что она одинока. Понимаешь, у нее никого нет, а эти крысы – они для нее как дети. И она очень переживала за Кешку – ту крысу которую ты… ну, в общем, бог с ней, – неуклюже закруглил свою речь Саша.
Юрка понуро молчал.
– И потом, – продолжал Саша, – я думаю, что тебе с твоими новыми знакомыми встречаться больше не стоит. Выдержишь ты разлуку с ними?
