Быстро, Афина, лети к ополченью троян и данаев;
Там искушай и успей, чтоб славою гордых данаев
Первые Трои сыны оскорбили, разрушивши клятву.
(«Илиада», IV, 70–72)
И сражение начинается. Следующие песни – это шум и ярость. Sturm und Drang[13]: буря и страсти, сказали бы немецкие романтики. Буря у людей, страсти – на Олимпе. Но Гомер должен нарисовать нам еще одну картину: прощание Гектора с Андромахой. Воин вырывается из объятий жены и слышит знаменитый античный вопрос: стоит ли приносить счастье размеренной жизни на алтарь славы?
Сжалься же ты надо мною и с нами останься на башне,
Сына не сделай ты сирым, супруги не сделай вдовою;
Воинство наше поставь у смоковницы: там наипаче
Город приступен врагам и восход на твердыню удобен.
(«Илиада», VI, 431–434)
Гектор не слышит ее просьб и отвечает:
Против судьбы человек меня не пошлет к Аидесу;
Но судьбы, как я мню, не избег ни один земнородный.
(«Илиада», VI, 488–489)
И, облаченный в блестящие доспехи, в которых уже отражается его грядущая слава, бросается навстречу неизбежному.
По правильную сторону стены
Настало время войны. Ахейцы возводят оборонительные сооружения. В поэме устанавливается диалектика осаждающих и осаждаемых. До этого нападали греки, а троянцы прятались за своими стенами. Одни пришли с моря, другие живут в изобилии. Одни захватывают, другие защищаются. Гомер передает нам следующее сообщение: цивилизация – это когда есть что терять; варварство – это когда есть что приобрести. Нужно всегда помнить о Гомере, читая утренние газеты.
Возводится стена. Теперь все наоборот, и недалек тот момент, когда завоеватели превратятся в осаждаемых. И тогда читатель увидит, с каким цинизмом боги распоряжаются будущим человека. Вот что Зевс бросает Посейдону:
Верь и дерзай: и когда кудреглавые мужи ахейцы
В быстрых судах понесутся к любезным отечества землям,
Стену сломи их и, всю с основания в море обрушив,
Изнова берег великий покрой ты песками морскими,
Да и след потребится огромной стены сей ахейской.
(«Илиада», VII, 459–463)
Эти строки напоминают нам о погребенных под растительностью циклопических храмах. Мне в голову приходят Ангкор и города инков. Конечно, пока нам еще ни разу не удалось вернуть себе затопленные Посейдоном земли, но в этом есть та же фатальность: славные строения прошлого исчезают с лица земли, их разъедает эрозия, они покрываются песком или растительностью, словом, они не могут устоять под ударами времени.
Все тленно, и человек – в особенности. И осаждающий может стать осаждаемым. И есть только один жизненно важный вопрос: по какую сторону стены находимся мы?
