— Конечно!
Мы слышим, как используются, по крайней мере, три кабинки — как замечательно. Рвота у всех сразу. Невероятно! Мы поправляем волосы, наносим на губы блеск и идем на урок испанского.
В конце дня не хочет открываться мой шкафчик. А у меня нет для этого настроения. Я вожусь с комбинацией, когда чья-то рука хлопает по моему шкафчику, и он открывается. Я быстро оборачиваюсь; он все еще опирается рукой на верхнюю часть шкафчика. Передо мной стоит Камерон, его рука, прижимая меня к шкафчику, покоится на моем плече.
— Спасибо, — бормочу я.
— Так ты знаешь, что такое хорошие манеры, — шутит он, глядя мне в глаза.
— Иногда, — пререкаюсь я в ответ.
Я понимаю, что пялюсь, но не в состоянии отвести взгляд. Боже, он отлично выглядит. Я как раз вовремя поворачиваюсь спиной — Стефани (она же Барби) вылетает из-за угла, чмокая Камерона сзади. Жест, несомненно, предназначается мне.
Она отбрасывает свои волосы.
— Эй, Кам, моих родителей вечером не будет дома. Как на счет того, чтобы приехать... составить мне компанию? — спрашивает она.
Я не могу смотреть, не хочу смотреть, но смотрю.
— Не могу, у нас с Максом сегодня репетиция.
Я захлопываю свой шкафчик и, как обычно, выхожу через стальные двери.
Купив в «Старбаксе» латте с корицей, я направляюсь домой. Как только подхожу к своему дому, то вижу, что на нашей подъездной дорожке стоит белый «БМВ», и я потрясена тем, кто в нем сидит. Когда я приближаюсь, Камерон быстро выходит.
Я ошеломлена и на время застыла на месте, как будто не могу пошевелиться. Откуда, черт возьми, он знает, где я живу?
— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я.
— Я хотел задать вопрос раньше тебя, но ты меня опередила, — говорит он, подходя ближе.
Ожидая его вопроса, я подавляю смешок. Думаю, я знаю, о чем он спросит, и понятия не имею, как буду отвечать. Когда он подходит еще ближе, мне становится трудно дышать.
Только это не вопрос; его пальцы пробегают по моей руке, находят мою ладонь, и от этого чувства я дрожу. Это не то, чего я ожидаю, а ожидаю я холодный отказ с моей стороны, но, вместо этого, позволяю ему взять мои пальцы в свои. Я задыхаюсь, когда он, глядя вниз, тянет меня к себе, и наши животы соприкасаются.
— Что ты делаешь?
— Что-то неожиданное, — говорит он, поднимая мой подбородок.
Его губы прижимаются к моим, и они идеально синхронно двигаются; все время, что длится поцелуй, мое сердце скачет, как ненормальное. Не могу поверить, что делаю это. Всего три недели, и я нарушаю свое собственное правило. Когда моя правая рука поднимается, я отстраняюсь и поражаюсь, что действительно ударила его по лицу. Это был отказ, о котором я думала раньше, хоть никогда и не предполагала, что сделаю это.
