Не справляясь с напряжением, я шаталась по комнате, сметая все на своем пути, врезалась в стены, двери, косяки. Парень убежал, подумав, что я сумасшедшая или у меня припадок.
Не выдержав, в конце концов просто отключилась.
Когда очнулась, мой разум был светел и трезв, хотя в отключке я была едва ли больше получаса. Сначала мне показалось, что в мой напиток просто что-то подмешали или же у меня неадекватная реакция на алкоголь (всякое же бывает), или же вообще мне все приснилось. Но нет. Руки болели, кое-где кровоточили, да еще и синяки позже появились (как результат сильных ударов о различные поверхности во время «приступа»). А в голове постепенно появлялись те самые картинки, что я видела, только более четкие. Позже даже порадовалась, что Дар «проснулся» так вовремя, ибо тот парнишка был не самым лучшим человеком. Нет, не преступником, а просто… бабником. Не хотелось быть очередной «галочкой» в его списке.
Много времени потратила на то, чтобы смириться с этим, а еще больше на то, чтобы управлять Даром. Но я справилась. Тогда был мой одиннадцатый класс. Экзамены. Выпускной. Я хотела поступать на строительный факультет, но в последний момент поменяла свое решение (удивив всех родственников и знакомых, которые знали, как я целенаправленно метила в строяк), изменила выбор вуза, чтобы выучиться и стать тем, кем сейчас являюсь. Почему-то мне хотелось, чтобы от Дара была хоть какая-то польза.
Сначала я видела события последних двух-трех дней (когда Дар только проснулся, у меня получилось увидеть почти всю жизнь того паренька: мне кажется, тогда сыграл свою роль адреналин или еще что, по-иному не могу объяснить, почему я увидела так много, а не последние события из жизни), но с годами интервал вырос и теперь, если приложить достаточно много усилий, я могу увидеть в памяти даже то, чего не помнит сам человек. Это могут быть события из детства или воспоминания, которые человек забыл из-за серьезной травмы.
О моей тайне не знает никто, даже семья. Боюсь, если кто узнает, то отстранится от меня и сделает все, что угодно, чтобы я не прикоснулась, даже если и сама этого не хочу. И ведь не объяснишь, что я нарочно не буду трогать, что сама в этом не заинтересована и что могу прикасаться (правда в перчатках; люди думают, что я чистюля и брюзга, но истинная причина в ином), не считывая память. Скорее всего, меня просто будут сторониться, все время ожидая подвоха.
Впрочем, я и сама ни к кому не привязываюсь. Врать тяжело. Врать родным людям — еще тяжелее.
