...Эрнесто от виски отказался, посмотрел маленькими колючими глазами на Шора, выслушал Анжелику фон Варецки о том, что этот господин намерен разобраться в обстоятельствах гибели ее мужа, аккуратно присел на краешек кресла, сжал в кулаки толстые маленькие пальцы, поросшие темными волосками, и сказал:
- Я готов помочь господину в его деле, как же иначе-то?
- Где Витторио? - спросил Шор. - Хорошо бы нам поговорить вчетвером...
- Вы служите в полиции? - утверждающе уточнил Эрнесто.
- Я частный детектив.
- А ваша фамилия, случайно, не Шор?
- Ну, а если моя фамилия действительно Шор? Что тогда?
- Тогда я погожу говорить с вами, покуда вы не изложите всю правду о деле господина Грацио...
- Вам звонил кто-нибудь по поводу этого дела? Давал советы?
- Господин Шор, я же сказал, что пообожду с вами говорить, мы люди неторопливые, умеем ждать своего часа... - Он обернулся к Анжелике фон Варецки. - Пожалуй, я поеду, а то псы воют, покормлю...
33
Из бюллетеня Пресс-центра:
"Как стало известно, представители "Континентл фуд индастри", контролируемой финансовой группой Дигона, которые прилетели на встречу с Грацио в тот день, когда он покончил жизнь самоубийством, встречались с ним до этого трижды на протяжении последней недели в Лондоне, Далласе и Гонконге. Переговоры проходили при закрытых дверях, в обстановке полной секретности, однако обозреватели, близкие к финансово-промышленным кругам, утверждают, что целью этих встреч было удержать Леопольдо Грацио от подписания договора с режимом Санчеса в Гаривасе о строительстве энергосистемы; оплата гарантировалась реализацией урожая бобов какао, который, как утверждают, ожидается весьма высоким.
Грацио наотрез отказался торпедировать свой проект; ситуация во время переговоров накалилась, однако коммюнике для прессы, как всегда, были весьма обтекаемые, полные заверений о "единстве и общности взглядов по всем обсуждавшимся вопросам".
Предполагают, что встреча, назначенная в день кончины Леопольдо Грацио, должна была оказаться решающей. Можно допустить, что в случае отказа итальянского мультимиллионера подчиниться нажиму "Континентл фуд индастри" против его концерна была бы объявлена война, причем не только на американском континенте, но и в Европе.
Предсказать исход битвы гигантов никто не мог до того дня, пока Грацио не покончил с собой, ибо его позиции были особенно сильны как в Европе, так и в третьем мире, с мнением которого приходится считаться чем дальше, тем серьезнее".
