- Убежден, что были. Через подставных лиц, на имя другой корпорации, но были непременно! Через пару дней я дам вам точный ответ, но верьте, мне, Диметр, он был вездесущ... Полиция поступила подло, он застрелился утром, а мне позвонили только в половине пятого, после того, как тираж пошел подписчикам... Я готовил экстренный выпуск, поэтому не смог к вам приехать... Кстати, почему вы интересовались Мари Кровс?
- Это связано с судьбой нашего коллеги, русского журналиста Лыско.
- Диметр, это не по правилам.
- То есть? - не понял Степанов. - О чем вы?
- Я люблю русских, мне это завещал отец, он был в маки, его завет для меня свят, но иногда ничего не могу поделать с собою: меня гложет червь недоверия, когда я имею дело с вами.
- Персонально со мной?
- Я имею в виду красных. Вы скрытничаете, недоговариваете, словно бы страшитесь самих себя...
Степанов вздохнул.
- По молодости бывает....
- По зрелости тоже. Вы утром спросили меня о Мари Кровс. Это было что-то около одиннадцати. Значит, вы знали про Грацио, но мне об этом не сказали, а пошли своим обычным российским, окольным путем... Ведь я только что кончил говорить с мадемуазель Кровс, она специалист по людям типа Грацио, встречалась с ним, занималась его концерном и банками, писала о нем... Вот так-то.
- Какая-то чертовщина, Бреннер... Я ничего не знал про Грацио, даю слово... Все иначе... Я скажу вам, в чем дело, но я говорю вам об этом доверительно, хорошо?
- Я буду нем как рыба.
- В Шёнёф работал наш коллега Лыско, молодой парень... Его увезли в Москву с проломленным черепом... Чудом не угробили, чудом... За то, что он якобы был слишком близок с Мари, понимаете? Вот отчего я интересовался ею...
- Когда его хлопнули?
- Вчера.
- Она знает об этом?
- Я не говорил с нею... Я жду визу.
- Хотите, позвоню я?
Степанов неторопливо закурил, ответил задумчиво:
- Черт его знает... А почему нет?
- Я могу сказать ей про этого самого...
- Лыско?
- Да, - поморщился Бреннер.
- Говорите, как считаете нужным... И предупредите, что я приеду в Шёнёф сразу же, как получу визу.
- Забудьте про ваши русские номера: как только получу визу... Это ваше личное дело, когда вы получите визу... Ее дело согласиться на встречу и назначить время и место...
Бреннер набрал номер, представился, попросил соединить его с мадемуазель Кровс, зажал мембрану ладонью, объяснил:
- Она в баре Пресс-центра... Хорошая жизнь, а?!
- Спросите, какого она мнения о Лыско как о журналисте...
