- В том случае, если вы обещаете сказать правду о моей роли во всем этом деле... Знаете, Геринг был большой свиньей, но во время суда в Нюрнберге он, я слышал, произнес неплохую фразу, что, мол, не боится потерять голову, но страшится потерять лицо... Самое страшное - незаслуженная обида, согласны?
- Вполне, господин Цорр, но каким образом я могу сказать правду о вашем участии в этом деле, если у меня нет документов и я обладаю лишь односторонней информацией? Правда всегда посредине, на стыке полярных точек зрения...
- Вот видите! Совершенно верно! Я не хочу обидеть вас, но вы должны согласиться, что в вашей пропаганде по поводу немцев тоже были преувеличения...
- Не могу согласиться, господин Цорр. Не было преувеличений. Была правда.
- Ну, хорошо, а Геббельс говорил бог знает что про вас... Вы же верно сказали, правда на стыке полярных точек зрения.
- Геббельс-это не есть точка зрения, это патология и уголовщина. Когда я говорил о стыке, я никак не имел в виду этот аспект вопроса: нацизм и правда - понятия взаимоисключающие.
- Но вы же не станете отрицать, господин Степанов, что во время Гитлера были построены прекрасные автострады, покончено с безработицей и...
- И введена карточная система, господин Цорр. А те, кто не хотел строить автострады, были отправлены в концлагеря, были запрещены книги Толстого, Манна, Брехта, Маяковского и упоминание имени Альберта Эйнштейна... На каждого немца заведена учетная карточка в гестапо... И никаких гарантий, все подчинено воле психически больного злодея...
- Я опасаюсь, как бы мое правдолюбие, - вздохнул Цорр, не показалось вам пронацизмом, мне бы очень этого не хотелось...
Он встал, подошел к стеллажу, открыл особым плоским золоченым ключом массивную дверь вмонтированного в стену сейфа, достал несколько разноцветных папок, взял синюю, остальные положил обратно, вернулся к креслу и протянул Степанову несколько страниц.
- Я действительно содействовал появлению на свет этого документа. Прочтите и скажите, виновен ли я в том, что он существует? Впрочем, не я, так другой помог бы этому... Еще кофе? Пока будете читать, я приготовлю нам по чашечке, а?
- Да, благодарю вас...
- Можете сделать выписки, - сказал Цорр.
- Если позволите, я надиктую этот текст на мой диктофон.
- Пожалуйста. - Цорр легко смазал взглядом маленький, величиной с записную книжку, аппаратик, который Степанов достал из внутреннего кармана кожанки.
Он просмотрел страницы и начал диктовать:
