Он вернулся домой, чувствуя себя обгаженным; какой-то ничтожный, жалкий подкаблучник, настоящий мужчина никогда бы не допустил подобного. "Ты удовлетворена? - спросил Бреннер. - Я не пустил их". - "Ах, какое мужество, отозвалась Мишель. - Не пустить в семейный дом шлюху!" "Но она говорила о тебе так, как могут говорить только о подруге". - "Ну, конечно, я мегера, а эта особа - лучший в мире человек, тебе ведь всегда нравились блондинки". - "Ты сошла с ума? Или начинаются месячные?" - "Мерзавец, сказала Мишель, - не припутывай физиологию!"
Бреннер вышел из дома, хлопнув дверью так, что посыпалась штукатурка.
Денег не было, он еще не зарабатывал тогда, еле сводил концы с концами, одолжил у Люсьена триста франков, поехал на Клиши, крепко выпил, сторговал старую проститутку в высоких лаковых сапогах, зашел в ее номер на третьем этаже маленького пансиона, наскоро переспал с ней, лишь бы потушить в себе гнев и острое чувство неприязни, возникшее к Мишель, потом уехал к тетке, она жила возле Эйфелевой башни, выпил виски и сказал, что останется ночевать, если ему позволят устроиться на диване в гостиной. Он проснулся в три часа утра, увидев прекрасное лицо Мишель над собою; начал чиркать спичками, потому что забыл, где выключатель, оделся и пошел через весь Париж домой; Мишель сидела на кухне в слезах, добрая и беззащитная; они помирились; Бреннер ненавидел себя за ту отвратительную измену со старой бабой; одолжил денег, увез Мишель на море; первые недели все было чудесно, но потом их пригласили в компанию и Мишель снова темно и внезапно возненавидела какую-то женщину, сказалась больной, ушла к себе, а когда Бреннер с друзьями, выпив сухого вина с гор, начал дурачиться и танцевать, Мишель выскочила и надавала Бреннеру пощечин; той же ночью он уехал; уехала и Мишель; он прислал к ней адвоката, чтобы оформить развод; из клиники позвонил ее отец, он все знал уже! "Слушай, - сказал он, - девочка ждет ребенка, в это время они становятся дурными, прости ее, я слег со стенокардией из-за всей вашей передряги".
Полгода прошло спокойно, примирение было искренним, хотя ребенок не родился, она сделала операцию. "Мне нужен только один ты, любимый".
Но потом к Бреннеру приехал профессор из Польши, Мишель не было дома, он не успел ее предупредить о визите, поэтому попросил хозяина соседнего ресторанчика принести пару антрекотов и хорошего сыра - идти в ресторан им было не с руки, надо успеть поработать над рукописями, поляк привез с собой манускрипт.
