- Мы, кажется, встречались с ним на коктейлях...
Директор выпил свой стакан до конца, поняв, что Вэлш лжет ему. Что ж, у него в этом случае развязаны руки, он получил право на поступок, и пусть потом никто не обвиняет его в провокации.
Да, он ведет свою игру, подумал директор, угощая Вэлша сигарой, он не хочет делиться идеей даже со мной, я уж не говорю об администрации, что ж, пусть пеняет на себя...
35
15.10.83
Вольф Цорр просыпался еще затемно. Он подолгу нежился под огромной, но очень легкой периной, сладостно ощущая тело; однажды вспомнил шутку своего приятеля Герберта Аша, с которым вертел дела в Мюнхене в последние месяцы войны: "Если человек, которому исполнилось шестьдесят, проснулся и не чувствует неудобства, отека или колотья под лопаткой, значит, он умер".
Цорр просыпался, словно бы кто толкал его в бок; он не сразу открывал глаза; поначалу осторожно, чего-то неосознанно пугаясь, шевелил пальцами; начинал с мизинца; когда был молодым, пятидесятилетним еще, всегда просил мадемуазель Сизи делать особый маникюр на левом мизинце растил ноготь, но, конечно же, не безобразно длинный, а на особый манер, лопаточкой. Вспоминал, как Герда любила, когда он щекотал этой лопаточкой у нее за ушами, там, говорила она, у нее эрогенная зона; "Я млею, как кошка, милый".
Убедившись, что все пальцы двигаются, особого хруста в суставах нет, Цорр поднимался, делал себе легкий массаж, особенно тщательно разминал икры, надевал тренировочный костюм и отправлялся на пробежку.
Он мог бы трусить с закрытыми глазами, маршрут был знаком до мелочей; Цорр знал, когда фрау Тузен выбросит перины на балкончик своего дома, можно не смотреть на часы, семь двадцать пять; в семь двадцать ее муж, начальник почты, уезжал на велосипеде в контору; сын Паульхен отправлялся в школу; когда мальчик приближался к разлапистому кусту облепихи, не раньше и не позже, фрау Тузен начинала уборку.
Он чувствовал по запаху - бензин здесь, в маленьком пригородном поселке на склоне гор, ощущался далеко окрест, что часы на кирхе пробьют семь сорок пять, потому что именно в это время фройляйн Гизен начинала прогревать "фольксваген"; она прогревала его четыре минуты и налаживалась в свой детский сад.
С герром Вюрстом он обычно перебрасывался несколькими фразами, тот выходил в садик в семь пятьдесят и начинал поливать цветы; розы он продавал лишь нескольким клиентам, растил чайные, желтые, тяжелые.
Для Цорра теперь было событием, если на дорожках поселка встречался новый человек; особенно радостной была встреча с незнакомой женщиной; он еще сильнее втягивал живот и поднимал плечи, представляя себя со стороны; горделиво думал, что никто и никогда не давал ему семидесяти семи, максимум шестьдесят, а то, что седины много, то ныне она ценится, даже женщины стали красить волосы в бело- голубой цвет, очень элегантно.
