мелко-мелко рубит кусочки мяса, измельчая их до кашеобразного состояния и принципиально не пользуясь мясорубкой. Дом наполняется криками жильцов – кто-то громко общается в квартире, а кто-то уже кричит с лестницы или, выйдя на улицу, задирает голову и отдает распоряжения оставшимся дома членам семьи. Китайцы всегда кричат. Объясняют сами они это по-разному: и живостью своего характера, и необходимостью перекричать уличный шум или других людей, которых тут немало и которые тоже пытаются перекричать уличный шум и друг друга. Но сам процесс им явно нравится – порой они так увлекаются, что создается впечатление вспыхнувшей ссоры между собеседниками. Но нет, это совершенно мирно обсуждаются самые важные для каждого китайца вещи – деньги, еда и покупки. Обсуждаются обстоятельно, с удовольствием и знанием дела. И обязательно громко. Громкость свидетельствует о значимости темы и самого человека, ее затронувшего. Китайцы могут стоять в полуметре друг от друга, но кричать друг другу будут так, словно стоят на разных берегах широкой реки. Громче возможен лишь разговор по телефону – невидимость собеседника заставляет говорящего вопить в трубку изо всех сил, словно он пытается связаться с ним по полевому катушечному телефону из землянки под сильным артобстрелом.
Слышится шум заводимых под окном скутеров. Стоянка возле дома хаотична и запружена, рули часто цепляются друг за друга – неизбежно начинает завывать случайно сработавшая сигнализация на одном из упавших драндулетов. Со стороны ворот доносится почти непрерывное бибиканье транспорта – будто вся дорога заполнена блеющим стадом, которое не столько переругивается резкими звуками, сколько обозначает свою общность и комментирует текущую ситуацию.
Наконец наступает черед знакомой тренькающей мелодии. На небольшой мощеной площадке перед домом местные бабульки уже собрались на утреннюю гимнастику. Голос из магнитофона ведет отсчет и подает команды к упражнениям. Под эту музыку мне удается еще немного вздремнуть.
Через какое-то время из соседней школы, что прямо за стеной нашего уютного и относительно тихого микрорайона, раздадутся бодрые и воинственные марши, а женский властный голос будет кричать в микрофон отрывистые команды, смысла их мне не разобрать, но они кажутся мне наиболее подходящими для расстрельного взвода.
Пора вставать. Великая страна не спит, и мне нечего прохлаждаться. Новый прекрасный день впереди. Наполненный звуками жизни – гулом наземного метро, клаксонами машин, свистом ветра в пролетах мостов, гудками судов на реке Хуанпу, криками зазывал у дверей ресторанов, шумом строек, рынков, магазинов, шелестом листвы платанов и пением стариков в парках…
