Счетчик дней почти закончился. Завтра я начну слабеть. Похоже, из-за постоянных пыток организм сильно сдал. Но, вместе с тем и стал сильнее. Странно это все.
Как же хочется жрать!
Стиснув зубы и посылая проклятия на голову Стража, я выбрался на тракт. Отцепив присосавшийся к руке клинок, оказавшийся совершенно бесполезным в том измерении, зашагал по дороге, щурясь под лучами солнца. Стало теплее и я порадовался, что сейчас не зима. Будь иначе — окоченел бы еще на берегу.
Мысли плавно вернулись к произошедшему. Все же странный этот Страж. Ничего не объяснил, покромсал меня на части, поднял уровень почти в три раза, развил сопротивляемость, дал пару советов, а затем исчез. Не верится в его доброту, а значит, однажды последует плата. Надеюсь, она окажется посильной для меня, иначе придется прикончить наблюдателя. А я не уверен, что смогу ему навалять. Не сейчас, уж точно.
Как же хреново, что здесь нет идентификации объектов! Когда даже не представляешь, какого уровня твой враг, становится не по себе. Кто знает, быть может у него вообще уже за сотню, а то и за две? Тогда я против Стража все равно, что букашка против слона. Могу уколоть, но не более. Да и практических навыков у меня не так много. Вся моя сила — в гнили. Против живых существ сражаюсь легко, по простой тактике: коснулся и жди. Каждое прикосновение порождает волну изменений. Похоже, клетки объекта сразу начинают отмирать, эпицентром является место, которого я коснулся. Занятно. Правда, скорее всего, у святош найдется чем прогнать заразу. И тогда мне придется полагаться лишь на свои бойцовские навыки, а они, мягко говоря, слабоваты, основаны на инстинктах.
Как же быть? Выносить каждого встречного? Не вариант. Плоть и души нужны мне лишь для поддержания жизни, просто так убивать невинных я не собираюсь. Вчерашние события оказались случайностью, последствием жуткого сплава из боли, ярости и безумия. Но теперь я решаю, как поступать. Да и кто сказал, что мне нужны плоть и души именно людей? Наверняка подойдут и животные.
Если это обычные люди, стремящиеся выжить, я не стану их убивать. Только тех, кто пойдет против меня.
Решив так, ощутил, что на душе стало гораздо легче. Все же трудно заставить себя вот так, сразу, обречь другого человека на гибель. В бою — другое дело, там правят инстинкты, либо ты, либо тебя.
Сзади раздался цокот копыт. Обернувшись, я увидел аж целый отряд всадников, сопровождавших карету. Завидев меня, один из них отделился от своих и подъехал ближе. Это оказался молодой парнишка, чуть старше двадцати, безусый, с волосами цвета меди и усыпанными веснушками щеками.
