Еще будет разговор об этом.
Какой-то буклетик:
УБЕЙ СВОЕГО ПАПАШУ И ОТДЕРИ СВОЮ МАМАШУ! ЛУЧШЕ ТОПТАТЬ ЗОНУ ЗДОРОВЫМ, ЧЕМ ХАВАТЬ ИКРУ БОЛЬНЫМ!
И подпись: «Движение за истинный психоанализ». Молодежная организация с предложением о сотрудничестве.
А это что за дурь?
Чтобы разобраться, он вызвал своего вице. Вице появился сразу же — он никогда не заставлял себя ждать. Вице было лет двадцать пять. Одет он был в грязноватый свитер почти до колен и в выцветшие джинсы с прорехами. В конторе так повелось: если в костюме, в галстуке — значит, мелкая сошка, а если так, как вице, — значит, большой человек. Сам он был никак не одет. Сегодня только оделся формально по случаю похорон брата. С виду вице был хиповый мальчик с подростковой, просвечивающей на свету растительностью на лице, — но ушлый, беда.
Выражаю соболезнование, шеф, очень серьезно сказал вице.
Он сделал движение рукой: вольно, мол. И спросил:
Что это за движение за подлинный психоанализ?
Да тут в буклете все написано. Они и вправду за убийство своих родителей. Родители, мол, тянут нас назад, в смерть. Говорят, что полумер недостаточно. Вся, мол, история показала.
А что, были случаи?
Да один случай был. Правда, не в нашем городе.
Я не знаток психоанализа. Но мать-то за что?
Ну, убить-то всегда есть за что.
И то правда, сказал он.
Чуть подумал.
Да нет… Это уже форменная уголовщина, ты что, не видишь? Этак мы вляпаемся с тобой, друг мой ситный.
Все я вижу. Относиться к ним серьезно и не надо. Но быть в курсе — полезно. Да и буклетик любопытный.
Что ж… Ну хорошо. Инцидент исперчен.
Он смотрел на вице и думал:
В меру фанатичен, в меру расчетлив, в меру корыстен. Такому бы в политику. Он, наверно, в нее и уйдет.
В их лесу, том лесу, рядом с которым они жили, было полным-полно старой военной дряни, оставшейся от финской войны. Были любители ее выкапывать, ходить, обшаривать лес. Он, правда, не увлекался. Родители ему строго-настрого: и не думай, и не смей. Как раз недавно в дальнем дворе погибло двое мальчишек. Одного наповал, кишки вырвало, как рассказывали. Он стал думать, что «наповал» — это когда кишки вырывает.
Один раз он наткнулся на изъеденный, изъязвленный ржавчиной остов винтовки без приклада. Зеленые гильзы попадались. Даже каски иногда.
Именно здесь когда-то проходила линия Маннергейма.
Вдоль бесконечных, что вправо, что влево, железнодорожных путей шла такая же бесконечная канава. Ему казалось чем-то самим собой разумеющимся, что эта канава и есть линия Маннергейма.
