Сэр Роберт был в сопровождении только одного человека — огромного и сильного как медведь Ирландца Фергюсона — он не носил открыто оружие, но имел при себе большой мешок на лямках и мрачно смотрел на собравшихся. У шейхов охрана тоже была — но небольшая и вся она — сгрудилась вверху у пещер. Выше этого места — были пещеры…
Кто-то уже занимал места, чтобы слушать того, кто выступит. Кто-то — ее оживленно разговаривал друг с другом. Сэр Роберт рассматривал собравшихся, пытаясь понять, знает ли он кого-то и что ему ожидать…
Святой Господь…
Сэр Роберт вдруг узнал одного из людей… одного из тех, кто сидел на камне природного амфитеатра… это же был тот самый человек, с которым он встречался в мечети в Шук-Абдалле. Военный амир ваххабитов! Шейх Муслим! Тогда он дал наводку на идаратовцев — из-за которых сам сэр Роберт едва не погиб и его люди едва не погибли.
Тот человек, который возглавлял ячейку Таухид и Джихад в Шук Абдалле! И тот, который пытался его убить.
И шейх тоже посмотрел на него. По глазам было понятно — узнал…
Первым делом — сэр Роберт машинально проверил наличие пистолета. Он был на месте, заряжен, взведен. Вторым — он подал условный сигнал «опасность» и «один ко мне».
Лайам — оказался рядом.
— Справа от валуна. Борода и очки.
— С винтовкой?
— Да, он
У шейха — была десантная автоматическая винтовка германского образца, с магазином, вставляемым сбоку. Видимо, контрабандная.
— Этот сукин сын экстремист. И благодаря нему мы вляпались в дерьмо. Будь наготове.
— Понял, босс…
* * *
Потребовалось еще четверть часа для того, чтобы шейхи племен и главы кланов обсудили то, что им требовалось обсудить и уселись по своим местам. Вперед… точнее, так получалось, что вниз, ибо место выступающего было внизу, ниже всех присутствующих — выступил шейх Хаджи Усман, нетипично высокий для горца, красивый мужчина лет пятидесяти. Он совершил хадж в Мекку, что по тем временам был очень не простым занятием и имел девятнадцать жен и наложниц.
— Хвала Аллаху, милостивому и милосердному, Господу миров, что привел нас сюда, и да вложит он в наши головы достаточно мудрости, дабы решить то, что требует решения, и сделать это во благо нашего народа.
— Омен… — все синхронно совершили вуду, проведя ладонями по щекам.
— Все мы знаем, что произошло не более чем несколько дней тому назад, и скорбь за погибших наполняет мое сердце непередаваемой болью. Однако кроме погибших есть еще и живые, и мы должны решить, как нам жить дальше в полном соответствии с законами шариата и нуждами нашего народа. Каждый из вас должен принять такое решение, и все мы должны принять такое решение, которое будет в пользу всем, а не только кому то из нас. Наши деды и прадеды — объединились, чтобы отстаивать наши земли и наши неотъемлемые права, и мы не вправе подвергать сомнению их решение. Все вы знаете, что вервь, отпавшая от дерева — несомненно, засохнет. Кто-нибудь сомневается в этом?
