Остальным — он приказал молчать.
Несмотря на то, что их холм господствовал над местностью, и они имели отличный, градусов на сто пятьдесят сектор обстрела — все равно, хорошего было мало. Местность была пересеченной, здесь были не горы — а долина, причем долина, используемая местными в сельскохозяйственном производстве. А это значит — чертовы арыки, деревья и группы деревьев, невысокие каменные стенки, собранные для того, чтобы допустить смывания плодородного слоя во время сезона дождей. Но это для фермера — арыки и стенки, а для солдата — чертовы укрытия…
И местные… племенные боевики — нет, они вовсе не бросались в атаку, крича что-то несуразное. Они ползли, изредка стреляли и снова ползли. Видно было — их кто-то серьезно обломал… приказал не спешить к Аллаху. И это плохо…
Еще беспокоил миномет. Точнее — минометы. Черт знает, когда он замолчит, мины тяжелы, и с собой их много не утащишь. И вероятность попадания в их окопчик невелика. Но все равно — минометы беспокоили…
Стрекот самолета — раздался со спины
— Босс летит! — крикнул кто-то
Самолет проскользнул на небольшой высоте, обдав их ветром …
— Он что-то сбросил…
Пулеметчик не отвечал — он пытался подловить одного ублюдка, который проявил немалую ловкость, не позволив ему это сделать несколько секунд назад. И черт его возьми, если у этого придурка не пулемет…
— Справа. Сектор два. У камня.
— Не вижу
— Ловкий, гад. Достанешь? Там кажется, яма…
— Окей.
Самолет — разворачивался над позициями, стрекоча пулеметом и Колдфилд заставил себя не смотреть на него, не отвлекаться…
— Есть… кажется.
— Давай дальше…
— Есть. Ориентир три. Пятьсот.
Короткая очередь.
— Лежит.
— Их немного, тебе не кажется…
— Достаточно, сэр…
— Давай дальше…
— Окей. Граница между третьим и четвертым.
— Точнее…
— Пятьсот пятьдесят…
Колдфилд прицелился и еще нажал на спуск — как вдруг с пулеметом что-то случилось… или это с ним что-то случилось, только в поле зрения больше ничего не было, кроме пыли.
— Вот… ублюдок.
Он нырнул на дно укрепленной позиции. По нему не попало — но неожиданность…
— Сукин сын…
— Снайпер!
Да, черт возьми, снайпер. Самый главный враг пулеметчика, его можно сказать экзистенциальный противник. В отличие от пулеметчика — он стреляет только один раз.
И если даже он промахивается — то делает выводы, принимает поправку и второй раз — точно не промахнется.
— Видишь его?
— Нет!
— Валим… — приказал Колдфилд — третья позиция.
Она была менее удобна — но сейчас речь шла не об удобстве.
