— Да какие тут сицилисты… — с досадой сказал Григорий — ты вокруг глянь. Ну, какие тут к шайтану сицилисты?
— Какие… сицилисты везде есть.
— На него посмотри — Григорий указал на молча стоящего в стороне Джасима— какой из него сицилист?
— Так и те тоже сицилистами с рождения не были — вступил в разговор Степнов — по ниверситетам нахватались, револьвер купили и вперед. Это запросто…
— Там — никому и тридцати лет. Щенята они. Справедливости хотят. Скажи — много тут справедливости вокруг — а?
— Какая тут справедливость?
— То-то и оно. А они ее хотят. Надо с ними поговорить. Несправедливость — там, во дворце сидит. Скинуть ее — и можно что-то новое начать. Надо им это сказать. Не сказать — они против нас воевать будут. Нам это надо?
— Тю… будут они тебя слушать.
— Будут. Так, казаки, решайте. Если я атаман, так будьте добры слухать. Нет — так и долой, делайте выборы новые, пусть другой атаман будет. А я все равно пойду.
Кательников вздохнул
— Один то не ходи.
— Если всей сотней пойдет — так с ними брухнемся. Если один пойду — стрелять они не будут. Поверь моему слову…
Кательников — проводил взглядом атамана, наклонился к Степнову — у того от постоянной стрельбы был совсем худой слух.
— Давай за Митрием. Пусть следом дует…
* * *
— Долго идти то?
Джасим, выносливый, крепкий как молодой бычок — коротко усмехнулся
— Как Аллах даст.
И, смутившись от того, что так ответил человеку, который вдвое старше его — пояснил
— Я сам не знаю. Они сигнал дадут. Я никогда не знаю, где они, мне говорят — иди там то. А они сами нас найдут…
— Понял.
Григорий оценил — умно. Очень умно. Даже слишком умно для движения, которому всего несколько лет и которое зародилось в нищих горах некогда захудалой и никому не нужной провинции Османской империи. И ясно, что местные — такие методы измыслить не смогли, тут приложили руку матерые подпольщики
Они шли по тропе, которую использовали лишь пастухи для перегона своих стад. Надвигалось лето…
* * *
Сигнал дали, когда они прошли больше десятка верст. Полсуток пути.
Сигнал — был подан солнечным зайчиком, отразившимся от отполированной до блеска плоскости металлической коробки. Такие коробки — были у каждого мужчины в этих местах без исключения, в них носили гашиш, кат, иногда сигареты, если у кого были на них деньги[22] или даже сами деньги. В оригинале — это были металлические коробки из под британского чая высшего сорта, британские колонизаторы, попив чайку коробки выкидывали — а местные подбирали. Полировали до блеска и носили с собой, так у каждого — было средство для подачи сигналов. Умно — в горах ни до кого не докричишься…
