Кровь! Осел учуял кровь на дороге! И испугался!
Сэр Роберт нажал на спуск. Винтовка грохнула, картинка в прицеле на долю секунды расплылась — а когда все пришло в норму, стало видно, как русский — лежит навзничь на земле.
Оглушительно громыхнул первый дружный залп. Заработали пулеметы…
* * *
Проблема была в том, что караван — втянулся на простреливаемый участок немногим больше чем наполовину. Кровь на дороге все подпортила — и после первого залпа в живых — осталось достаточно, чтобы оказать сопротивление.
В голове не осталось почти никого — но с хвоста — по позициям англичан резанул пулемет, а через несколько секунд — еще один. В караване — шли опытные люди и они сосредоточили наиболее опасное вооружение в его хвосте — чтобы при необходимости, вытащить голову каравана.
Сэр Роберт — передернул затвор, прицелился. Ярдов шестьсот. Видно хреново из-за паники, которую больше создавали животные, а не люди. Он поймал прицелом вспышки пулемета, прицелился. Через секунду — какая-то туша закрыла прицел… черт. Он начал жалеть, что не взял пулемет…
* * *
Штабной сержант Лайам Фергюсон, оставив командовать на месте капрала Скотти — поднял пинками несколько стрелков с самого начала стрелковой цепи — они тут были бесполезны — и погнал их в направлении хвоста колонны. Навстречу огню.
Несмотря на то, что караван потерял, по меньшей мере, две трети своей огневой мощи — в хвосте продолжали сражаться, используя павших под огнем животных в качестве укрытий. Сержант — различал стакатто пулеметов, но кроме них — глухие длинные очереди, сразу из нескольких стволов. Это видимо, те русские машингеверы или легкие пулеметы с короткими стволами, о наличии которых у русских предупреждала разведка. Он не был уверен в том, что у британцев есть хоть один работающий образец такого оружия.
Чтобы не попасть под огонь и не положить людей еще на подходе — он, бешено крича и хлестая свое воинство плеткой — заставил их вскарабкаться наверх, на следующий уровень террасных садов. Как и все местные воины — эти были трусами и прекращали бой при серьезном сопротивлении. Единственная возможность заставить их драться — это сделаться для них страшнее врага. И потому — Фергюсон гнал их вперед, пиная и осыпая самыми страшными ругательствами, каким он научился в шотландских горах от браконьеров.
Русские заметили их — и перенесли огонь. Засвистели пули.
— Ложись!
Пули застучали по каменной стенке, он переждал первый налет — и скомандовал: огонь! Они дали залп, он еще успел заметить какие-то странные вспышки и подумал — неужели миномет? По ним снова открыли огонь, и его люди спрятались за камни прежде, чем он подал им команду. А потом — он увидел, как стенка, за которой они прятались — разлетелась в клочья и пули подняли вверх одного из его стрелков и отбросили метра на два…
