Алексей Кулаковский | страница 64

Слова, близкие по значению, но разно звучащие, или, напротив, слова, близкие по созвучию, но разные по значению, дробятся в поэзии Кулаковского, разветвляются, множатся, колышутся, как многие травы единого луга или многие струи единого, сильного потока светлой реки».

Известно, что в списке Т. Попова, с которого С. Ф. Ксенофонтов и делал в 1916 году копию произведения Кулаковского «Дары реки Лены», в скобках на русском языке было отмечено: «Дары Лены. Подражание «Дарам Терека» Лермонтова». Т. Попов утверждал, что это примечание он переписал из рукописи самого автора в том же 1916 году. И хотя сведения эти подтверждаются прямой параллелью в названиях произведений и сходством сюжета — у Лермонтова стихотворение строится как разговор Терека с Каспием, а у Кулаковского — как разговор Лены с Северным Ледовитым океаном, но правильнее, разумеется, говорить, что поэма «Дары реки» лишь на первоначальном этапе своего написания была подражанием Лермонтову.

Стихотворение М. Ю. Лермонтова при всей его гениальности остается в рамках романтической поэзии, и сюжет о юной красавице-казачке, которую Терек принес в дар Каспию, исчерпывает этот шедевр. А вот в поэме «Дары реки» лермонтовский сюжет лишь частность, лишь эпизод, когда «заревевшая из белой мглы» бабушка-океан «заговорила словами тяжелыми, словно льдины»:

Сама же поэма шире этого эпизода, она включает в себя и размышления над вечными проблемами жизни на севере, она показывает и величественное противостояние жизни, которую воплощает в себе река Лена, и смерти, олицетворяемой в поэме океанихой-бабушкой.

Знаменитые Ленские столбы находятся сравнительно недалеко от того места, где одно за другим предстоит создать Алексею Елисеевичу Кулаковскому едва ли не самые главные свои произведения: «Дары реки», «Сновидение шамана», письмо «Якутской интеллигенции».