1
Любопытно сопоставить статью «Мертвые дни» с напечатанным в той же газете еще 1 мая 1908 года стихотворением Алексея Елисеевича Кулаковского «До рождения проклятый».
Начинается рассказ о ночи зачатия героя почти эпическим зачином:
В прошедшие времена,
В старые годы,
В давние дни,
Имеющий благие намерения,
Имеющий добрые мысли
С лицом светло-медным,
Серебряноволосый,
Мой почтенный родитель,
Имеющая жалостливое сердце,
Имеющая милостивую душу,
С лицом золотистым,
Серебряноволосая,
Почтенная родительница моя
Возрастом они были молоды,
Здоровьем они были крепки,
Телом они были упруги,
В мышцах играла сила, —
Вот когда все это было[62].
Но постепенно, как это и случается в стихах Кулаковского, лиризм начинает размывать размеренное эпическое движение:
На девяти железных запорах,
На восьми деревянных засовах,
На семи дубовых задвижках
Черно-темная долгая ночь
Загнала их в дом,
Принудила лечь,
Заставила спать.
Пространство стихотворения, в котором всё еще присутствуют богини Иэйиэхсит и Айыысыт, постепенно наполняется страстными голосами любовников:
— Звонкоголосая милая пташечка,
Говорливая милая ласточка,
Мой трепещущий жавороночек,
У солнечного улуса
У верхних сил
Кого желаешь — мальчика или девочку? —
Сейчас проси…
— Ой, ой,
Господин мой, дружочек мой!
Ты отец,
Ты главный творец,
Главное слово будет пусть за тобой,
Артельщик мой дорогой,
Ой, ой!..
— Сладкая подружка моя,
Если ты мне доверяешь,
Я знаю,
Чего я желаю…
И далее начинается перебор вариантов.
Ребенок может стать силачом, красавцем, мудрецом, просто удачливым человеком, но все эти варианты отвергаются сговорчивой женой, потому что силач может оказаться убогим умом, красавец будет бегать за женщинами, мудрецу предстоит пережить горькое разочарование и падение, а удачливый в делах сын забудет родителей и уедет куда-нибудь в другую жизнь…
— Что ж,
Сверкающая ты моя,
Блистающая ты моя,
Разумница,
Больше уж я придумать ничего не могу
Больше уж я ничего не скажу.
Тебе ведь его в себе растить…
Тебе, выходит, и судьбу выбирать.
— За доверие
Низкий поклон, большое спасибо.
Вот какого хочу я сына.
Ни сильного не хочу, ни могучего,
Ни чистого не хочу, ни красивого,
Ни умника не хочу, ни грамотея,
Ни удачника не хочу, ни богатея…
Прошу, чтобы только он был бы жив,
Не умер бы от хвори, подольше бы жил…
Пока он маленький,
Будем его ласкать.
А как он вырастет —
Будет нам помогать.
А когда последний час пробьет,
По-человечески он нас погребет…
Разумеется, проводить четкую параллель между лирическим героем и автором стихотворения неразумно, но очевидно и то, что, перебирая варианты судьбы героя, Кулаковский, по сути, перебирает проекты собственной жизни.
