У нее была теплая рука, и она не пыталась ее выдернуть; пальцы слегка шевелились в его ладони. Бледность постепенно уходила с ее щек.
– Я знаю совсем немного, – сказала она тоже еле слышно. – Только то, что зомби – мертвецы, которых поднимают из могилы с помощью магии, чтобы они выполнили приказание какого-то человека.
– Человек, приказавший им встать из могилы, – вероятно, обиа?
– О! Нет, – удивилась она. – Коромантинцы не делают зомби. Вообще, они считают это нечистым делом.
– Я полностью согласен с ними, – заверил ее он. – Кто же тогда делает зомби?
– Нэнси! – Филип закончил говорить с надсмотрщиком и шел к ним с приветливой улыбкой на широком потном лице. – Знаешь, не пора ли нам перекусить? Я уверен, что полковник голоден, да и я сам тоже.
– Да, конечно, – ответила мисс Твелвтрис, быстро взглянув на Грея. – Я скажу повару. – Грей на миг сжал ее пальцы, и она улыбнулась ему.
– Знаете, полковник, вам надо обратиться к миссис Эбернати из Роуз-Холла. Она лучше всех объяснит вам все.
– Объяснит вам? – Твелвтрис, черт бы его побрал, сунул свой нос в самый неподходящий момент. – Что объяснит?
– Обычаи и поверья среди ашанти, дорогой, – бесстрастно пояснила его сестра. – Полковник Грей интересуется такими вещами.
Твелвтрис лишь фыркнул.
– Ашанти, ибо, фулани, коромантин – крестить их всех надо и сделать из них добрых христиан, чтобы больше не слышать про их языческие обычаи, которые они привезли с собой. Судя по тому немногому, что знаю я, вам не захочется даже слушать о таких вещах, полковник. Впрочем, если вы все-таки захотите, – поспешно добавил он, вспомнив, что неуместно поучать подполковника, который будет защищать его жизнь и имущество, – тогда моя сестра абсолютно права – миссис Эбернати лучше всех расскажет вам об этом. У нее почти все рабы ашанти. Она… э-э… говорят… хм… интересуется этим.
К удивлению Грея, лицо молодого плантатора густо покраснело, и он торопливо сменил тему и стал расспрашивать Грея о точной диспозиции его солдат. Грей уклонился от прямых ответов, лишь заверил его, что две пехотные роты будут присланы на его плантацию, как только он пошлет сообщение в Испанский городок.
Ему хотелось немедленно уехать, по разным причинам, но пришлось остаться на чай, неуютную трапезу из тяжелой, скучной пищи под распаленным взором мисс Твелвтрис. Ему казалось, что он обращался с ней деликатно, с тактом, но к концу трапезы она стала посылать ему маленькие уколы. Вообще-то, никто не мог бы – не должен был бы – это заметить, но он увидел, как Филип удивленно и хмуро моргнул ей раз или два.
