– Люди напуганы, – продолжал Уоррен. Казалось, он взял себя в руки, хотя его лицо снова стало липким от пота, а протянутая к графину рука дрожала. У Грея зародилось подозрение – и это стало для него легким шоком, – что губернатор боялся. – Ко мне приходят коммерсанты – и их жены – каждый день. Они умоляют, требуют защитить их от черномазых.
– Что ж, можете заверить их, что они получат необходимую защиту, – заявил Грей как можно увереннее. Он привез с собой полбатальона – триста пехотинцев и артиллерийскую роту с легкой пушкой. Достаточно, чтобы защитить Кингстон, если возникнет необходимость. Но в письме лорда Норта речь шла не только о защите коммерсантов и порта в Кингстоне и Испанском городке и даже не о защите больших сахарных плантаций. Ему поручили подавить мятеж рабов, захватить вожаков и остановить насилие.
Змейка на столе внезапно пошевелилась и медленно, томно выпрямила тело. Это поразило Грея, он уже принял ее за изысканную декоративную скульптуру. Ее тело, семи или восьми дюймов в длину, было прекрасного бледно-желтого цвета с коричневыми крапинками, а слабые отливы на ее чешуе напоминали сияние хорошего рейнского вина.
– Все зашло еще дальше, – продолжал Уоррен. – Теперь рабы не только жгут плантации и громят все на своем пути. Дело дошло до убийства.
Эти слова резко вернули Грея к реальности.
– Кто был убит? – спросил он.
– Плантатор по имени Эбернати. Убит в собственном доме на прошлой неделе. Его нашли с перерезанной глоткой.
– Дом сожгли?
– Нет, не сожгли, не успели. Мароны лишь разграбили его, но их прогнали рабы самого Эбернати. Жена уцелела, потому что залезла в ручей и сидела там среди зарослей тростника.
– Понятно. – Грей без труда представил себе ту сцену. – Где находится плантация?
– Милях в десяти от Кингстона. Называется Роуз-Холл. А что? – Налитый кровью глаз направился на него, и Грей понял, что бокал вина, на который пригласил его губернатор, был далеко не первым за этот день. И, скорее всего, даже не пятым.
«Неужели губернатор – пьяница по своей природе? – подумал он. – Или просто давление нынешней ситуации заставило его так откровенно прикладываться к бутылке?» Он украдкой разглядывал губернатора: тому было где-то под сорок, и, хотя сейчас он был явно пьян, на его лице не было признаков привычного злоупотребления вином. Хорошо сложен, привлекательный, без одутловатостей, без лопнувших сосудов на щеках или носу, под шелковым камзолом нет толстого живота…
