Что ж, она спросит его, когда увидит, решила она, поджав губы. А до этого… Ее рука дотронулась до четок на груди, и она мысленно проговорила быструю молитву за Леонию. На всякий случай.
Когда она упорно торговалась на своем ломаном французском за шесть баклажанов (гадая про себя, что это такое, лекарство или еда?), кто-то встал возле ее локтя. Красивый мужчина средних лет, ростом выше ее, в прекрасно сшитом голубино-сером сюртуке. Он улыбнулся ей и, дотронувшись до одного из этих странных овощей, сказал на медленном, простом французском:
– Не берите большие. Они жесткие. Возьмите те, что мельче, вот такие. – Длинный палец постучал по небольшому баклажану, вдвое меньше тех, которые навязывал ей торговец, и тот разразился злобной тирадой, заставившей Джоан испуганно попятиться.
Дело было не в выражениях торговца – она не поняла и десятой их части, – а потому что голос на чистом английском только что отчетливо проговорил: «Скажи ему, чтобы он не делал этого».
Ее бросило в жар, потом в холод.
– Я… э-э… je suis… м-м… merci beaucoup, monsieur! – выпалила она и, повернувшись, побежала, лавируя между грудами луковиц нарциссов и душистыми стеблями гиацинтов, поскальзываясь на раздавленных листьях.
– Soeur Grerory! – Сестра Матильда появилась перед ней так внезапно, что она чуть не врезалась в массивную монахиню. – Что вы делаете? Где сестра Милосердие?
– Я… о… – залепетала Джоан, собираясь с духом. – Вон там, – с облегчением сообщила она, заметив маленькую головку Мерси на фоне толпы перед телегой с мясными пирогами. – Я позову ее! – выпалила она и торопливо убежала, прежде чем сестра Матильда успела что-то сказать.
«Скажи ему, чтобы он не делал этого» – так говорил голос про Шарля Пепена. «Что происходит?» – гадала она. Или месье Пепен участвует в чем-то ужасном вместе с тем человеком в голубино-сером сюртуке?
Мысль о том человеке словно разбудила голос, и он зазвучал снова.
«Скажи ему, чтобы он не делал этого, – повторял голос у нее в голове, казалось, с особенной настойчивостью. – Скажи ему, что он не должен это делать!»
– Благодатная Мария, Господь с тобой, благословенна ты в женах… – Джоан сжимала четки и бормотала слова молитвы, чувствуя, как кровь отливает от ее лица. Он стоял там, мужчина в голубино-сером сюртуке, и с любопытством взирал на нее через лоток с голландскими тюльпанами и ветками желтой форсайтии.
Не чувствуя под собой ног, она пошла к нему. «Я должна, – думала она. –
