* * *
Просматривая гостевую книгу (бумажную) того учреждения, в котором живу, наткнулся на краткую благодарственную запись от Т. Толстой. Сразу как-то представилось, что вот выходишь утром на кухню сделать себе кофию или изжарить яишницу – а там!!
Но, впрочем, может быть, это была какая-нибудь другая Т. Толстая, однофамилица – если уж одних писателей с такой фамилией не менее четырёх, то сколько же их должно быть среди остальных людей?
Впрочем, да и ладно. Ходил тут на днях производить инспекцию местных фортификаций: хуеватые были фортификации у древних шведов! Непонятно даже, от кого они могли защитить – разве что от пригородных крестьян, разгромивших по случаю Пасхи казённый системболагет. Не хотел бы я быть комендантом этой крепости – пять-шесть новгородцев, высадившись с ладьи, взяли бы её за пятнадцать минут и за два дня выебли бы всех прославленных туземных блондинок. И, судя по наличию в городе Новгородского переулка, они это таки сделали.
Закончив этот неудовлетворительный осмотр, я сел на прибрежную лавочку (блядь! – через каждые десять метров и на каждом пригорке стоит лавочка и рядом урна) и долго любовался своим профилем с трубкой в лучах заходящего солнца. От такого удовольствия трубка даже треснула и пришлось потом заклеить её липкой лентой.
Ещё потом я ходил по пустым улицам – меньше всего народу на улицах по выходным: у шведов считается, что пить алкоголь – это очень постыдно (приличному человеку зайти на глазах у знакомых в спиртной магазин – это всё равно что у нас зайти в вендиспансер), а не пить они по генетическим причинам не могут. Поэтому по выходным шведы запираются в своих домах и бесшумно там пьянствуют. А так, чтобы выйти на улицу с гармошкой – я такого вообще ни разу не видел.
Показывают Прекрасное кино, прекрасное. Датское какое-то.
Идет обед в честь дедушки, внучок встает и рассказывает, как папа ебал в детстве его и сестренку в жопу. Подают пирог с клюквой, нихуя не происходит, все выпивают и закусывают. Потом постепенно начинается пиздец, как у венички, а наутро все друг другу улыбаются, завтракают. Охуительно. Песня макаревича.
Вот поразительно, откуда в разных швециях и даниях, да и даже в голивуде, столько удивительных снимающих фильмы неврастеников. Общество потребления, блядь. Хотя, может, прикидываются, даже наверняка прикидываются.
А еще мы забыли фантомаса.
Когда нам показывали, как из его машины выдвигались крылья, и хвост, и еще что-то, и она взлетала, мы тогда сразу же обсирались.
