- Тесой?
Искатель аккуратно переставлял ноги, приближаясь к крохотной белой лужайке, отдававшей синевой и посверкивающим в лучах солнца бисером огоньков.
- Тесой?
Чувствовал, как тело обволакивало прохладой, усиливавшейся с каждым шагом; ласкающий слух хруст и скрип под ногами. Решив, что перед ним неизвестная ненормалия, вернулся назад, вырвал кустарник с корнем и закинул его в белую крошку, покрывшую собой несколько метров земли и растений. Оборванные ветки обыкновенно упали, всколыхнув и пустив по воздуху звездную пыль. Цой пригнулся и осторожно дотронулся до синего листа, окаймленного белой игольчатой коркой - палец приятно кольнуло, и на подушечке проступила кристально чистая капля; не устояв, он поддался искушению и распробовал - прохладная и такая свежая.
- Тесой?! Пожалуйста, не молчи.
- Все хорошо, - волшебство увиденного отпустило, и он смог ответить.
- Что случилось?
- Ничего.
Анна сохраняла молчание и вслушивалась в напряженную тишину, пытаясь разобраться, чем она вызвана. Коричнево-зеленые корни здесь, взросшие по Обелиску, похоже, отмирали, приняв темно-синий, мертвецкий оттенок. Цой дотронулся, облокотился немного, и толстая ветвь глухо треснула под давлением руки. Отскочил, вылупив глаза. Вытянул Олю и яблоком постукивал по глыбе раз, другой: трещина разрасталась, пока переплетение замерзших корней не обвалилось крупными кусками, открыв небольшую брешь в корпусе Обелиска.
- Анна?
- Да, Тесой?
Искатель, высунув в предвкушении язык, приближался к разрыву, скрытому темнотой.
- Я нашел вход, - поговорил на выдохе, когда увиденное облако собственного дыхания, повергло в легкое недоумение.
Тело коченело и с каждым пройденным метром становилось все более непослушным. Холод терзал, парализовав и без того узкое пространство. Света становилось все меньше, он угасал за спиной. Воздух звенел, превращаясь в невидимые иглы, жалившие кожу. Легкие жгло нехваткой кислорода. Густел пар изо рта, стал почти осязаемым, и идти все сложнее, ноги противились, скованные морозом, точно цепями. Он повернул назад и, выбравшись наружу, где царило жаркое солнце, обошел все горстки болвашек, какие нашел. Вспарывал и снимал с них одежду - всю, что была, - и укладывал в мешок, состряпанный на скорую руку из бязи, найденной в одном из зданий. Лис говорил, что отвандаливать болвашек не хорошо, но иначе вперед не пройти. Мешок наполнился вещами быстро, только нести его на горбу создавало неудобства.
