Мама опешила. Она не могла найти объяснение пропаже книг. Гостей в дом не звала, да если б и звала, кто же такое незаметно может вынести? Так что пришлось отцу в милицию обратиться. Он — пострадавший. Еще какой пострадавший!
Происшедшее тянуло на крупную идеологическую диверсию. Тут нужно было действовать быстро и четко. Да и опять же должность обязывала быть начеку. Через полчаса отец мой, Павел Степанович, уже расписывался в своем заявлении о краже произведений классика из своей личной библиотеки. Дежурный милиции обещал все сообщить высшему начальству, которое примет самые неотложные меры.
Вечером за ужином, который проходил при полном, почти трагическом, молчании, в дом к родителям пришли из милиции сразу двое сотрудников. Поговорить, осмотреть замки, поискать возможные следы преступника, ну, и так далее… Они громко обсуждали свои догадки, искали возможные следы взлома, а не найдя, собрались анализировать возможность использования отмычек, поскольку Вадик уверял, что он ключи не терял. Сам же Вадик ушел к себе в комнату делать уроки, а родители и милиционеры продолжили аналитическую работу.
Минут через двадцать в соседней комнате раздался пронзительный рев. Все ринулись туда и обнаружили Вадика рыдающим и трясущимся от страха. Он не выдержал напряжения и присутствия милиции в доме, и признался, что книги взял он.
— Я — не вор, а совсем даже наоборот, — сообщил мой брат. Он, видите ли, просто хотел помочь стране сохранить леса: книги же можно делать из макулатуры. А заодно неплохо было бы прославить школу и свой класс! Конечно, Вадик не стал рассказывать, что помимо заботы о классе и о Родине, он еще хотел произвести сильное впечатление на Марину Веселову. Но он поведал о главном: чем по улицам бегать и по помойкам, можно книги сдать, но только такие, которые читать никому не интересно. Они лишь место занимают без пользы. А он нашел им достойное применение. А Ленин, к тому же, еще и такой тяжелый! Это могло бы всю школу вывести на самое первое место в области! Вряд ли кто-то смог бы этот вес перекрыть.
А еще, Вадик сам пробовал как-то Ленина читать, и понял, что это о-очень скучно. Не то что Марк Твен или Майн Рид.
Однако братик боялся, что в приемном пункте могут не понять, что он правильно поступает, и не взять книги Ленина. Поэтому он спросил у вожатой, как быть. Та помолчала немного и сказала, чтоб он никому не говорил, что с ней советовался, но книги не возьмут, если их не завернуть в старые газеты, а потом еще желательно и упаковать в коробки. И Вадик все так и сделал.
