Приезжающая на отдых в Сочи публика делилась на две части.
Одни режутся на пляжных лежаках в преферанс, забравшись под спасительный навес. Время для них останавливается. Они не отсчитывают быстро бегущие дни. Они любят посещать этот наш самый дорогой и модный курорт весной и осенью, в бархатный сезон. Среди этой публики профессиональные карточные шулера “кидалы”, торговцы валютными проститутками, пожилые холеные денежные тузы и молодые ненасытные сердцееды, пускающие на ветер состояние своих именитых родителей.
“Великие труженицы” отсыпаются в это время после ночных перенапряжений. Вечером они воссоединяются со своими обожателями и отправляются в рестораны. Гудеть!
Другие, их явное большинство, ловят каждую минуту, чтобы насладиться морем и солнцем. Их совершенно не смущает, что прибрежная полоса “самого синего в мире” становится желтой от несметного количества купающихся и отсутствия пляжных туалетов.
На Ахун они карабкаются пешком — активный отдых. Они с ужасом считают оставшиеся до конца отпуска дни и деньги.
Это наша публика. Этим подавай вечером культурную программу.
В прошлые годы эстрадные звезды первой величины редко бывали где-нибудь на “краешке земли” — в Инте, Ухте, Воркуте, Норильске, Талнахе. Разве что за солидное вознаграждение. Зато в курортный сезон сочинская филармония могла заполучить одновременно Пьеху и Кобзона, Зыкину и Гуляева, Пахоменко и Хиля, Пахмутову и Фельцмана.
Наша публика металась между концертными залами, чтобы увидеть и услышать своих любимцев, своих кумиров.
…Маша пела в закрытом Зимнем театре. Зал — битком. Дышать нечем. Распахнутые входные двери не спасали. Концерт был “безразмерный”.
— Пожалуйста, “Подсолнухи”!
— Давай “Признание”!
— Нет, лучше “Любовь останется”!
— Мария! Мы весь концерт простояли в боковом проходе. Спойте для нас “Стоят девчонки”!
Концерт закончился. Толпа, разгоряченная зноем и песнями, сгрудилась возле артистического выхода. Маша очень устала. С разбега мы прыгнули в ожидавшую нас машину. Щелкнули дверные кнопки, но отъехать не удавалось. Любопытные поклонники облепили автомобиль, чтобы вблизи рассмотреть любимую певицу.
Один улегся на капот и уткнулся носом в лобовое стекло.
Вдоволь насмотревшись, он громко сообщил окружающим:
— Ничего особенного! Обыкновенная баба!
Он сидел на тополе против окна нашей квартиры и рассматривал Пахоменко.
Одно окно у нас выходит на пустырь. Мы никогда не задергиваем на нем шторы — домов напротив нет. А тут еще зима. Поздний час. Темень.
