Мицури и Браун источали молчаливую озадаченность, поэтому беседу пришлось поддержать Альфреду.
– Тогда и початимся опять. Пожалуйста, помните, что на данный момент нам нужен только обзор. Мы хотим знать, кого вы в состоянии рекрутировать и как планируете использовать.
Кролик потрогал свой нос.
– Я буду сама избирательность. Я всегда знаю больше, чем делюсь. Но вам троим стоило бы серьезно улучшить свои перформансы. Вот, скажем, вы, Столь Похожий на Немца, попросту стереотипны и устарели. А вы, сеньора, прикрываетесь произведением импрессионизма, которое ничего не утаивает и ничего не обнажает. Кому могут быть так интересны биотех-лаборатории Сан-Диего? Действительно, кому? Ну а ваш… – Кролик указал на Васа, – ваш легкий колумбийский акцент все же чувствуется.
Зверек рассмеялся и соскочил со столика.
– Скоро поболтаем.
Альфред откинулся в кресле и проследил, как удаляется серый кролик, снуя между ногами прохожих. Наверное, у него был пропуск на фестиваль, поскольку они его явно тоже видели. Он не стал исчезать в мгновение ока – пуфф, и нету, – но предпочел оставаться видимым все двадцать метров вверх по Каррер-де-Сарденья, после чего шмыгнул в переулок и пропал, окончательно и вполне естественно.
Три разведчика мгновение сидели в притворно уютной тишине. Гюнберк склонился над виртуальным вином, Вас потягивал настоящую риоху и любовался ходульными марионетками, готовящимися к послеобеденному параду. Трое удачно вписывались в обыкновенную туристическую круговерть квартала Фамилия, вот только туристы, оплатившие столик в кафе на Каррер-де-Сарденья, обычно предпочитали присутствовать физически полнее чем на треть.
– Он и правда исчез, – сказал Гюнберк без особой в том нужды: все трое видели сводку от евросоюзовских аналитиков. Прошло еще несколько секунд. Присоединились японская и индийская разведки: личность Кролика выявить не удалось.
– Уже неплохо, – констатировала Кейко. – Он вышел сухим из воды. Возможно, сумеет нас прикрыть.
Гюнберк устало повел плечами.
– Возможно. Но до чего противный позеришка… Его образ дилетанта клиширован за столетие и возрождается при каждом технологическом обновлении. Думаю, ему лет четырнадцать, и он из штанов вон лезет, чтобы прославиться. – Он бросил взгляд на Васа. – И это лучший спец, которого вы откопали, Альфред?
– Гюнберк, его репутация не подделана. На его счету проекты, мало уступающие в сложности нашему заданию.
– Это исследовательские проекты. Он может оказаться – как бы удачней выразиться? – погонщиком гениев. Нам требуется более прямое вмешательство.
